Далай-лама даровал учения по сочинению Нагарджуны «Толкование бодхичитты»

Страсбург, Франция, 17 сентября 2016 года – Сегодня утром в крытом спортивно-концертном комплексе «Зенит» в Страсбурге, постмодернистском сооружении в стиле экспрессионизма, на учения Его Святейшества Далай-ламы по сочинению Нагарджуны «Толкование бодхичитты» собралось 8800 человек. Его Святейшество в основном говорил по-тибетски, а красноречивый перевод на французский язык досточтимого Матье Рикара транслировался по громкоговорителям. Перевод учений был также доступен по радио на английском, итальянском, немецком, русском, китайском, португальском, испанском и вьетнамском языках. Кроме того, на этих языках по всему миру велись веб-трансляции.

По прибытии Его Святейшество прямо из машины направился на сцену, где поприветствовал стародавних друзей из монахов, собравшихся вокруг трона для учений, а затем подошел к краю сцены и поздоровался со зрителями. Затем он занял свое место и без дальнейших промедлений начал учения.

«Дорогие друзья по Дхарме, сегодня мы собрались здесь все вместе на учения по одному из буддийских сочинений. Есть наставления, относящиеся к общей структуре буддизма, и другие, предназначенные для более узкой группы учеников – в основном это тантрические учения. Сегодня мы поговорим об общих буддийских представлениях, которые тесно связаны с сутрами совершенной мудрости, превосходнейшими из всех учений Будды. Скрытый смысл сутр совершенной мудрости разъяснил Майтрея, например, в “Украшении сутр махаяны”, тогда как их явное значение более подробно излагается в таких сочинениях Нагарджуны, как “Коренные строфы о срединности”, “70 строф о пустоте” и “60 строф рассуждений”.

В 8-м столетии по приглашению тибетского царя Трисонга Децена Шантаракшита и Падмасамбхава приехали в Тибет и учредили там буддизм. Шантаракшита был одним из величайших ученых-философов Наланды того времени, и его труды, такие как “Украшение срединности” (Мадхьямака-аламкара) и “Собрание сущностных категорий” (Таттвасамграха), славились повсеместно. Его ученик Камалашила, который последовал за ним в Тибет, составил комментарий к “Собранию сущностных категорий”. Великий гуру Падмасамбхава преодолел немало сложностей, учреждая буддизм в Тибете, и передал эзотерические учения 25 ближайшим ученикам. Таким образом, Тибет стал главным хранилищем бесценных знаний, полученных на пике расцвета традиции Наланды. Порой тибетский буддизм называют ламаизмом, будто это не основное направление буддизма. Однако точно так же, как ранее знания Наланды достигли Китая, Кореи, Японии и Вьетнама, все школы тибетского буддизма также черпают свои учения из традиции этого великого монастыря-университета. Учения школы сакья восходит к наставлениям индийского мыслителя Вирвапы. Последователи кагью почитают своим основоположником ученого-философа Наропу; ученики ньингмы – Шантаракшиту; а старая и новая школы кадам возводят свои учения к наставлениям Атиши. Все линии передач, известные в Тибете, берут истоки в учениях Наланды. Даже традиция бон, местная добуддийская тибетская религия, в общем и целом полностью слилась с буддизмом».

Его Святейшество заметил, что уже обрели рождение четверо из тысячи Будд нашей благословенной кальпы. Он упомянул, что Будда Шакьямуни был родом из благородной семьи. Глубоко тронутый картиной страданий, он отказался от своего высокого положения и шесть лет выполнял строгие аскетические практики. В конце концов он сел под деревом бодхи и решил не подниматься, пока не обретет пробуждения, что и произошло между тремя и четырьмя часами утра.

Его Святейшество упомянул о двух буддийских традициях – палийском и санскритском канонах. Последователи обеих соблюдают правила монашеской дисциплины, винаю. Тибетцы следуют традиции муласарвастивада, согласно которой монахи принимают на себя 253 обета, тогда как буддисты Бирмы, Таиланда, Шри-Ланки и других стран следуют традиции тхеравада и исполняют 227 заповедей. Однако цель всех правил дисциплины обеих традиций одна и та же.

Его Святейшество сказал, что Четыре благородных истины – страдания, источник страданий, прекращение и путь, ведущий к прекращению – лежат в самой основе учения Будды. Он добавил, что каждая истина обладает четырьмя характеристиками. Истина о страдании, например, характеризуется непостоянством, страданием, пустотой и бессамостностью. Когда мы претворяем в практику понимание 16 характеристик Четырех благородных истин, мы взращиваем 37 факторов пробуждения.

Учения о Четырех благородных истинах были дарованы Буддой во время первого поворота колеса Дхармы. Во время второго поворота колеса он изложил учения совершенной мудрости. Существует их обширное и краткое толкование. «Сутра сердца», в которой учения о совершенной мудрости заключены в 25 строках, обращается к четырехчастному представлению о пустоте: «Форма пуста; пустота – это форма. Пустота – не что иное, как форма; форма – не что иное как пустота». Его Святейшество заметил, что пустота – это атрибут формы и так далее, и что пустоту и форму невозможно отделить друг от друга. Подобным образом, чувства, восприятие, становление и сознание пусты, лишены какого бы то ни было самосущего бытия, и наличествуют только как обозначения.

Собравшиеся прочли «Сутру сердца» на французском языке. Его Святейшество заметил: «Я размышлял о пустоте на протяжении 60 лет. Около 40 лет назад, я осознал бессамостность на самом грубом уровне – это было похоже на вспышку молнии. Я продолжаю размышления уже долгие годы и вижу, насколько это помогает обуздывать разрушительные эмоции».

Обратившись к сочинению Нагарджуны «Толкование бодхичитты», Его Святейшество заметил, что некоторые исследователи сомневаются, написано ли оно самим Нагарджуной, поскольку ни один из его учеников не ссылается на этот текст. Однако, ученики Нагарджуны ни разу не упоминают и других его сочинений по тантре, а данное произведение относится к Гухьясамаджа-тантре. Его Святейшество добавил, что получил только устную передачу этого текста, без объяснений. Это произведение считается таким же важным в Центральном Тибете, как и «Сутры совершенной мудрости из 8 тысяч шлок». И хотя главная тема этого произведения – бодхичитта, в нем разъясняется не просто бескорыстное устремление к пробуждению ради блага всех живых существ. Скорее, оно, как и слоги «э-вам», имеет отношение к неделимости великого блаженства и пустоты и неделимости Двух истин.

После обеда Его Святейшество начал чтение отдельных, наиболее значимых строф, давая по ним пояснения:

(46) Пространство, бодхичитта и пробуждение
лишены характеристик и возникновения,
не существуют [сами по себе], за пределами «пути» речи;
им свойственна недвойственность.

(48) Поэтому следует постоянно созерцать эту пустоту -
основу всех явлений (дхарм),
спокойную, подобную иллюзии, лишенную основы,
разрушающую обусловленное существование.

(73) Итак, когда йогины свыкаются
с этой пустотой,
их ум несомненно
обращается к благу других.

Его Святейшество пояснил, что среди 7 миллиардов людей, живущих сегодня на Земле, ни один не желает страданий, и все же мы продолжаем создавать их причины. Он заметил, что следующая строфа во многом перекликается с советом, который Шантидева дает в поэме «Путь бодхисаттвы»:

(76) Желанный и нежеланный плоды
счастливой и дурной участей
возникают от помощи
или причинения вреда существам.

В заключение Его Святейшество процитировал слова Васубандху: учения состоят из трактатов и постижений. Чтобы учение процветало, необходимы изучение и практика.

Завтра утром Его Святейшество дарует посвящение Ченрезига Джигтена Вангчука, а во второй половине дня прочтет публичную лекцию.

Перевод: Ольга Селезнева