Далай-лама начал учения по «Алмазной сутре»

Бодхгая, штат Бихар, Индия, 22 января 2018 года – Когда сегодня утром Его Святейшество Далай-лама приехал на площадку для проведения учений «Калачакра Майдан», собравшиеся по обыкновению встречали его теплыми улыбками и сложенными у груди руками. Он улыбался в ответ и приветствовал стародавних друзей. Подойдя к краю сцены, Далай-лама помахал рукой и ученикам в дальних рядах, а те оживленно махали ему в ответ, некоторые даже прыгали от радости. Поприветствовав старых друзей среди лам на сцене, Его Святейшество занял свое место на троне. Зазвучала «Сутра сердца» на китайском языке.

«Сегодня я буду разъяснять “Алмазную сутру” главным образом для учеников из Китая, как я уже делал однажды, – объявил Его Святейшество. – Я также думаю дать пояснения к “Сутре сердца”. Я ежегодно дарую учения для китайских буддистов в Дхарамсале, но сегодня нам выпал случай собраться здесь, в этом священном месте. В начале нынешней серии учений, давая объяснения индийским буддистам, я заметил, что буддизм зародился в Индии, а после распространился по всей Азии.


Его Святейшество Далай-лама во время первого дня учений по «Алмазной сутре».

Палийский канон, с его образцовыми традициями винаи, распространился в таких странах, как Шри-Ланка, Бирма и Таиланд. Санскритский канон, в том виде, в каком ему следовали в монастыре-университете Наланда, пришел в Китай, а оттуда в Корею, Японию и Вьетнам. Позже он попал в Тибет, а из Тибета в Монголию. Китай, таким образом, стал одной из первых стран, принявших буддизм. Сегодня, в каком бы уголке мира ни поселились китайцы, они обязательно строят буддийский храм – это свидетельствует о том, как дорог буддизм китайскому сердцу, ведь это ваша исконная религия.

В 1954 году я побывал в Пекине и других регионах Китая, где мне показывали множество буддийских храмов. Особенно мне запомнилась ступа в Пекине, символизирующая тесные узы, которые связывали тибетских буддийский учителей и китайских императоров. Внутри нее находилась статуя Ваджрабхайравы. Позже, во времена культурной революции, считалось, будто все религии строятся лишь на слепой вере, поэтому их пытались полностью уничтожить. Однако оказалось не так-то просто искоренить веру, глубоко проникшую в умы людей, и, после того как Дэн Сяопин ослабил ограничения, буддизм в Китае начал возрождаться. Согласно опросу, проведенному несколько лет назад одним из университетов, в Китае сегодня проживают около 300 миллионов буддистов, а друзья говорили мне, что эта цифра достигает уже 400 миллионов. Президент Си Цзиньпин заявил в Париже и Дели, что буддизм призван сыграть важную роль в возрождении китайской культуры».

Его Святейшество глубоко восхищается тем, что в Индии процветают все основные религии мира. Более того, все эти разнообразные религиозные традиции, как местные, так и иноземные, теистические и нетеистические, живут бок о бок в гармонии и взаимоуважении.

«Я буддийский монах, – сказал Его Святейшество. – Однако я питаю уважение ко всем вероисповеданиям. Самое главное быть искренними и претворять свои убеждения в жизнь. Все религии, какими бы несхожими ни были их философские воззрения, учат любви, состраданию и терпимости. Я испытываю колоссальное уважение к буддийским философским идеям, но никогда не скажу, что буддизм лучше других традиций. Заявлять так было бы такой же ошибкой, как утверждать, будто одно единственное лекарство может стать панацеей от всех бед.

Будда призывал своих последователей не терять здорового скептицизма и исследовать его слова с опорой на обоснование. Он говорил: “О монахи и ученые-философы, как золотых дел мастер проверяет золото, расплавляя, разрезая и перетирая его, так и вы тщательно исследуйте мои слова и лишь после этого принимайте их, а не просто из уважения ко мне”».

Его Святейшество рассказал, что в детстве его очень занимало устройство механических игрушек, а когда во время визита в Китай в 1954 году ему показали фабрики и электростанции, он сгорал от любопытства, желая узнать, как они работают. Мао Цзэдун назвал склад его ума научным. Оказавшись в изгнании, Его Святейшество задумал начать диалог с современными учеными. Его предупредили, что наука убивает религию, однако поразмышляв о роли обоснования и логики в традиции Наланды, он решил, что опасаться нечего. Напротив, оказалось, что диалог принес большую пользу обеим сторонам. Одним из плодов этого начинания стало введение естественнонаучных дисциплин в стандартную учебную программу многих тибетских монастырей-университетов. Научные знания углубили буддийское понимание.

«Самое главное для нас – учиться. Мало лишь молиться Амитабхе и начитывать сутры. Я слышал, что в Китае много храмов и монастырей. Будет прекрасно, если они превратятся в центры обучения. Благодаря нашим трудам по продвижению образования среди тибетцев сегодня у нас есть монахини, которые после почти 20 лет прилежного обучения получили дипломы геше-ма, доктора буддийской философии. Нам нужно сместить фокус внимания. Я помню свою поездку в Сингапур в 1965 или 1966 годах. Я был очень тронут тогда, услышав, как начитывают “Сутру сердца” на китайском языке. Однако монахов, которые не сводили с меня глаз, пока я даровал посвящения и разрешения на практики, начинало клонить в сон, лишь только я приступал к объяснениям буддийских учений. Западные ученики, нетрадиционные буддисты, часто ведут записи во время учений».

Взяв в руки «Алмазную сутру», Его Святейшество сказал, что после обретения пробуждения Будду одолевали следующие сомнения: «Я постиг подобную нектару Дхарму, глубокую, мирную, свободную от измышлений, несоставную, по природе ясный свет, но, если я начну учить других, никто меня не поймет, поэтому останусь в тишине, среди деревьев». Однако через некоторое время Каундинья и другие товарищи Будды по аскетическим практикам попросили даровать им учения. Будда преподал им Четыре благородные истины и их шестнадцать характеристик, а также 37 факторов пробуждения. Эти наставления изложены в Трех корзинах учения палийского канона. Именно на языке пали проходил первый совет в Раджгире, во время которого были собраны воедино правила винаи.

Позже Будда даровал учения о совершенной мудрости на горе Грифов. Они были записаны на санскрите. Его Святейшество пояснил, что учения, которые мы находим в палийском каноне, были открыты для широкой публики, тогда как учения санскритского канона даровались только избранным ученикам. Учения палийской традиции составляют самую основу буддизма, а учения о совершенной мудрости – это высшие наставления Будды.

Что касается «Алмазной сутры», Его Святейшество упомянул, что передачу ему даровал бывший держатель трона Ганден Ризонг Ринпоче, хотя объяснительной передачи этой сутры не существует. Санскритское название «Ваджраччхедика праджняпарамита сутра» показывает, что, как и другие трактаты из собраний Кангьюра и Тенгьюра, этот текст не был составлен на тибетском языке. В сутре говорится о мудрости, искореняющей неведение. Она начинается с вопроса, который досточтимый Субхути задает Будде: «Как же должно вести себя ступившему на стезю просветленных существ сыну или дочери из хорошей семьи, что нужно делать, как научиться владеть мыслью?»

Объясняя, что согласно воззрениям высшей школы буддийской мысли мадхьямака вещи существуют лишь как обозначения, Его Святейшество упомянул наблюдение Нагарджуны, что устремление бодхисаттвы к всеведению не будет полностью успешным, если он цепляется за идею о независимом объективном существовании. Подчеркнув ценность основополагающего труда Нагарджуны «Коренные строфы о срединности», Далай-лама отметил, что он доступен на китайском языке. «Я постоянно читаю его, – сказал Его Святейшество, – повторяю строфы и размышляю над ними каждый день».

Сочинение состоит из 27 глав, и если прочесть главы 26, 18, 24 и 22, то станет понятно, каким образом нас затягивает в круговорот бытия, почему нет независимо существующего «я», а вещи лишены объективного существования и взаимозависимы. Его Святейшество также посоветовал своим китайским ученикам ознакомиться с переведенными на их родной язык сочинением Арьядевы «400 строф о срединности», а также с трактатами Чандракирти «Вступление на срединный путь» и «Ясные слова».

Его Святейшество заметил, что во время первого поворота колеса Дхармы Будда учил, что нет никакого постоянного, неделимого, независимо существующего «я». Во время второго поворота он даровал более подробные наставления, разъяснив, например, что форма и цвет совершенно лишены независимого существования, о чем говорится в известных строках «Сутры сердца»: «Форма пуста, пустота – это форма». Из двух истин относительная касается обозначений, о которых мы все условились. Не только сам человек – это лишь обозначение, но и психофизические совокупности (скандхи), которые составляют основу для этого обозначения, также лишены независимого существования.

Со словами, что он уже рассказывал, как правила винаи соблюдаются в Таиланде, Его Святейшество напомнил, что монахам положено обедать до полудня. Он завершил сессию, пообещав продолжить учения завтра. Когда Его Святейшество покидал сцену, благодарные ученики тепло улыбались, хлопали и махали руками.

Перевод: Ольга Селезнева