Далай-лама. О преодолении межрелигиозных различий

Перевод: Ольга Селезнева
Редактор: Юлия Жиронкина
Озвучивание: Игорь Янчеглов
Техническая поддержка: Максим Брежестовский


17 июля 2011 г.
Университет Чикаго Иллинойс, США.

Публичная лекция Его Святейшества Далай-ламы XIV, подготовленная Теософским обществом Америки. Его Святейшество делится своими мыслями о важности налаживания о важности конструктивного диалога между религиями. Он подробно останавливается на методах, которые, по его мнению, могут привести к достижению этой цели: организации встреч опытных духовных практиков разных традиций, совместных паломнических поездок по святым местам разных религий и конференций духовных лидеров различных вероисповеданий. Его Святейшество также отвечает на вопросы зрителей.

Расшифровка видео:

Далай-лама: Дорогие братья и сестры! Я очень рад снова побывать здесь, в Чикаго, и благодарен за предоставленную мне возможность встретиться с широкой публикой и поделиться некоторыми своими мыслями и переживаниями. На этот раз я приехал по приглашению Теософского общества. С 50-х годов, если быть точным с 1956 года, когда я приехал в Индию и посетил штаб-квартиру Теософского общества, расположенную в Южной Индии, меня восхищает теософский принцип равного уважения ко всем религиям. Опираясь на этот принцип, члены Теософского общества строят небольшие храмы, святилища всех основных религиозных традиций мира, чтобы люди могли получать представление и знания о других религиозных традициях. Именно так и нужно развивать взаимное уважение, это также дает возможность учиться друг у друга. Это чудесно.

Я уже был в Чикаго, в городе, где на заседании Парламента мировых религий схожие идеи озвучивал Свами Вивекананды, и я очень рад быть здесь снова. Организаторы встречи еще два месяца назад сказали мне, что на сцене будут представлены главные символы всех основных религий мира. Я очень признателен за это. Пойду присяду около них. Я думал, что людям из зала будет лучше видно мое лицо оттуда, ведь обычно люди говорят, что им нравится видеть мою улыбку (смех, аплодисменты). Поэтому, если я останусь здесь, не всем меня будет видно. Ну хорошо.

Перед тем, как отправиться на нашу встречу, я несколько минут беседовал с губернатором вашего штата и его супругой, и узнал, что недавно, буквально в этом году, губернатор подписал указ об отмене смертной казни в штате (аплодисменты). Услышав эту новость, я тут же пожал губернатору руку и от всего сердца его поздравил. Я также сказал ему, что еще несколько лет назад поставил свою подпись под документом кампании неправительственной организации “Международная амнистия” об отмене смертной казни. Поэтому я на самом деле благодарен за этот шаг.

Что касается высшей меры наказания, то правоохранительные органы, конечно, имеют полное право ее применять, но в общем, если говорить о религиях, большинство из которых являются теистическими, то бог четко различает понятия греха и грешника. Бог всегда осуждает, обличает грех, однако всегда прощает грешника; проводит грань между ними. Мне кажется, наложив запрет на смертную казнь, вы выполняете волю Господа. Различайте грех, которому необходимо противостоять, и грешников, которых следует прощать, относиться к ним с любовью и состраданием.

А теперь перейдем к основной теме нашей лекции «Преодоление межрелигиозных различий: сострадание в действии». В последние три или четыре тысячи лет в разных частях света в разное время приходили духовные учителя, наставники и приносили чудесные духовные учения. В основе посланий всех великих духовных учителей лежало одно лишь желание создать более счастливое человечество, принести людям душевный покой. Однако мы, люди, подчиняясь собственной слабости, иногда даже религию используем для разжигания конфликтов, преследования собственных интересов, стремясь к власти, деньгам, славе. Это в корне расходится с настоящей религиозной практикой.

Конфликты во имя религии происходили не только в прошлом, в давней истории человечества; они разгораются и в наше время, что весьма печально. В беседе с многоуважаемым губернатором я упомянул, что могу понять, если конфликты начинаются из-за власти, денег, но очень сложно понять, как могут разгораться конфликты на почве религии. Для этого нет никаких веских причин, ведь по сути своей любая религиозная традиция стремится подарить человеку душевный покой, учит терпимости, прощению, терпению. Каждая традиция - это особый метод укрепления этих внутренних ценностей, поэтому необыкновенно грустно, когда религия становится еще одним источником раздоров. Необходимо проанализировать, что к этому приводит.

Во-первых, мне кажется, если мы всерьез рассмотрим все конфликты на религиозной почве, имевшие место в прошлом и настоящем, то в большинстве случаев обнаружим, что в основе их лежат не религиозные разногласия, а жажда денег и власти. Это очевидно. Те люди, основная цель которых ‒ обретение власти и экономического влияния, просто используют религию в своих целях. Опираясь на религиозные чувства людей, очень легко ими манипулировать. Это, во-первых.

Во-вторых, в некоторых случаях искренне верующие люди из-за нехватки знаний о многообразии религий на нашей планете, и о том, что каждая крупная религиозная традиция обладает одинаковым потенциалом, считают свою религию лучше других, стараются обратить других в свою веру, и как только на их пути встречается сопротивление, возникает конфликт. Такое тоже случается. Виной тому пробелы в знаниях о ценностях других религий, возникающие из-за недостаточного общения между последователями разных вер.

Поделюсь личным опытом, когда я жил в Тибете, мне тоже казалось, что наша религия, буддизм, самая лучшая в мире, а другие религии так себе (смех), у меня было такое чувство. Но после того как я стал беженцем и оказался в Индии, у меня появилась масса возможностей встречаться с последователями других традиций. Например, с покойным Томасом Мертоном из Америки, матерью Терезой и многими другими. В результате этих встреч я понял, что все религии опираются на одни и те же практики. Томас Мертон скончался скоропостижно, и это очень печально, очень грустно. Я считаю, что жизнь этого человека, моего духовного брата, была своего рода прочным мостом между одной из самых важных религий Востока, буддизмом, и христианством. После его смерти я побывал в аббатстве Девы Марии Гефсиманской (Abbey of Our Lady of Gethsemani), где он жил, и мне там рассказали об обычном распорядке его дня. Я сам, как правило, встаю в 3.30 утра, он вставал в 2.30, на час раньше меня; спать я обычно ложусь около 8.30, а он ложился в 7.30, тоже на час раньше меня. После таких встреч понимаешь, что все религии важны.

И я хочу еще добавить, что встречался со многими практикующими мусульманами. Слово «джихад», согласно утверждениям практикующих мусульман, означает битву со своими собственными разрушительными эмоциями. Джихад вовсе не означает войны с другими; это борьба со своими собственными разрушительными эмоциями. Однажды один мой друг-мусульманин сказал, что если человек, называющий себя последователем ислама, прольет чью-то кровь, его больше нельзя считать мусульманином, потому что мусульманин должен распространять любовь, сострадание на все творения Аллаха, своего бога. Я также встречался со многими иудейскими религиозными лидерами и практикующими, и мне стало совершенно очевидно, что все основные религии мира несут одно и то же послание, или одну и ту же практику любви, сострадания, прощения, терпимости, самодисциплины; говорят о таких нравственных ценностях, как справедливость, честность. Все они проповедают одно и то же. Однако в сфере философских воззрений они сильно различаются.

Все религиозные традиции мира в целом можно разделить на две большие группы: первая ‒ это теистические религии, вторая ‒ нетеистические. Христианство, ислам, иудаизм, многие направления индуизма и другие религии относятся к теистическим. Древняя индийская традиция, существовавшая до прихода буддизма ‒ одно из направлений школы санкхья, ‒ а также джайнизм и буддизм принадлежат к категории нетеистических религий, они опираются на закон причинно-следственных связей. Мы видим огромные различия между двумя группами. Согласно учениям нетеистических традиций, не существует бога-творца, мы сами творцы, но как я уже упоминал раньше, это просто другой подход, а послание остается тем же. Чтобы более эффективно донести это послание до своих последователей, теистические религии опираются на теорию бога-творца - все создано богом, наша нынешняя жизнь создана богом, поэтому бог ‒ поистине наш отец. Это создает особые, близкие узы человека и бога, чем ближе вы чувствуете себя к богу, тем больше вам хочется выполнять его волю, его наставления.

Слово «бог» на самом деле означает бесконечную любовь, сострадание. Таким образом идея бога наполняет нас сильным желанием служить другим из любви и сострадания к ним. Многие христианские организации всю свою деятельность посвящают служению другим в сферах образования и здравоохранения. Это чудесно. Я часто видел в глухих уголках Индии школы и больницы, построенные христианскими миссионерами. Миссионеры сами живут в этих отдаленных деревнях, очень бедно, жертвуя личным комфортом; и вдохновляет их на это их вера. Она оказывает на них точно такое же воздействие.

Теперь возьмем нетеистические религии, в которых нет идеи бога-творца, но есть закон причинно-следственных связей. Такая философия приводит к точно такому же воодушевлению, потому что вещи существуют, вытекая из соответствующих причин и условий. Наши переживания удовольствия и страданий, боли также возникают из определенных причин и условий. В конечном счете эти причины и условия мы создаем сами своими действиями. Если мы поступаем хорошо, то есть помогаем другим, служим людям, то пожинаем добрые плоды; если причиняем другим вред, обманываем, запугиваем, то в силу этих действий нас в будущем ждут страдания. Подходы разные, но цель одна и та же - принести в нашу жизнь духовные ценности и построить счастливое общество.

Все основные религиозные традиции мира, несмотря на различия в философских воззрениях, несут одно и то же послание и наделены равным потенциалом. Философские различия совершенно необходимы, ведь у разных людей совершенно разные ментальные наклонности. Именно поэтому нужны различные подходы. Иногда я говорю, что духовность подобна лекарству для исцеления заболеваний. Болезней великое множество, следует также помнить о физическом состоянии больного, ведь иногда, если тело человека ослаблено, болезнь протекает тяжелее, чем у другого, у которого тело сильнее, поэтому много болезней, много и лекарств.

Ученые все время ищут новые лекарства, разрабатывают новые методы лечения, хотя иногда мне кажется, что производители лекарств больше заботятся о зарабатывании денег, чем об излечении недугов. Но в общем и целом их работа направлена на улучшение здоровья человечества, они пытаются найти новые пути и средства лечения болезней, а также увеличить продолжительность жизни. Итак, поскольку заболеваний очень много, мы не можем вылечить их все с помощью одного лекарства. Даже физические болезни лечат с помощью разнообразных лекарств, но ум, который устроен намного сложнее, чем наше тело; мозг ‒ сложнейшая структура, согласно новейшим исследованиям нейрологов; когда они рассказывают о нейронах мозга, понимаешь, что мозг ‒ удивительная система, это целый мир. А ум и эмоции устроены еще сложнее. Я знаком с замечательными учеными, среди них особенно много тех, кто занимается изучением мозга; мы проводим обсуждения, и сейчас они признают, что мир ума устроен сложнее, чем мозг. Поэтому для ума нам необходимо даже еще большее разнообразие лекарств. Вот почему на нашей планете возникло так много разных религиозных традиций. Все эти религии принесли колоссальную пользу за прошедшие несколько тысяч лет миллионам людей и продолжают приносить ее по сей день.

Что касается современности, мы живем в 21-м веке, веке грандиозного материального развития, вот в Чикаго например, наверное, каждый год строят новый небоскреб, появляются новые машины или применяют новую технологию, все время появляется новое; многое меняется и развивается. Но все это только внешнее развитие, мне кажется, современная жизнь вращается только вокруг внешних изменений и не касается эмоций. Эмоции, по крайней мере за последние несколько тысяч лет, не слишком изменились. И я думаю, в будущем, по крайней мере еще несколько тысячелетий, они останутся прежними. Через несколько тысяч лет изменится климат, изменятся глобальные принципы и структуры, тогда, быть может, изменится и наш мозг, после чего могут произойти изменения и в нашем уме. Но следующие несколько тысяч лет, я думаю, все останется по-прежнему.

Итак, современность уделяет внимание только внешним переменам. Но современные удобства не в силах принести покой нашей душе. Среди вас должно быть есть состоятельные люди. Вот скажите мне, пока вы были небогаты, отношения с соседями, наверное, были лучше, человечнее, но вот вы начинаете преуспевать, становитесь миллионером, миллиардером, и тогда вполне возможно вам начинают завидовать, вы сильнее ощущаете конкуренцию, и в конце концов возникает больше недоверия, беспокойства, страха, разочарования, слишком много стресса. Деньги ведь влекут за собой и такие эмоции, разве не так? Таким образом, одно материальное развитие не может принести нам душевного покоя.

По моему мнению, в последние несколько тысяч лет человечество на нашей планете возлагало все свои надежды на молитвы и просьбы к богу. Мы, тибетцы, здесь не исключение, на протяжении уже столетий соблюдаем множество пудж, ритуалов: заболели ‒ нужны одни ритуалы, не везет в жизни ‒ другие. Мне кажется, здесь многое зависит от везения. Если вам повезет, ритуалы помогут, не повезет ‒ не помогут (смеется).

На протяжении последних двухсот-трехсот лет успешно развиваются наука и технологии. Многие вещи, которые мы просили у бога, приходят в нашу жизнь с помощью машин, науки. Естественным образом, люди все больше полагаются на науку и технологии, а не на духовность. В конце 20-го века произошли две вещи: во-первых, как я уже упоминал раньше, богатые люди жили все лучше и лучше в материальном плане, но на собственном опыте убедились, что у материального развития есть ограничения ‒ беспокойство, стресс невозможно снять с помощью денег. Богатые, состоятельные люди, чтобы заглушить стресс, обращаются к транквилизаторам, алкоголю, а иногда, особенно молодежь, к наркотикам. Эти люди чувствуют себя несчастными, поэтому ищут утешения во внешних средствах: алкоголе, наркотиках и тому подобном. Это первое.

Во-вторых, ученые, исследователи накапливают все более глубокие знания о человеческом мозге, о его функциях. Все больше ученых-медиков склоняются к тому, что эмоции играют важнейшую роль в излечении, и особенно в предотвращении болезней, ведь покой ума и воодушевление бесконечно важны для поддержания физического здоровья. Если вы испытываете слишком большой стресс, в вашей жизни много беспокойства, гнева, страха, это плохо сказывается на физическом здоровье; это буквально разрушает нашу имунную систему. Покой ума также бесконечно важен для выздоровления. Если ум пациента спокоен, физическое выздоровление произойдет намного быстрее.

Ученые-медики, а также нейрологи, исследователи мозга, очень серьезные ученые, все чаще задаются вопросом, а может быть, на самом деле существует явление под названием «ум». оказывающее влияние на наш мозг? За последние несколько лет они продемонстрировали, что тренировки ума, определенные практики медитации, действительно способны преобразовать клетки мозга. Это происходит на самом деле. Так люди могут изменить свой образ жизни, снизить уровень стресса, нормализовать кровяное давление. Это второй фактор. Благодаря этим двум факторам к концу 20-го века все больше людей начали проявлять живой интерес к духовности, которую я обычно называю «внутренними ценностями».

Пришло время установить подлинную гармонию в отношениях между религиями, она нам по-настоящему нужна. Межрелигиозная гармония ‒ это не вынужденное сотрудничество и сосуществование, она должна рождаться из понимания того, что все основные религиозные традиции мира несут одно и то же послание и обладают равным потенциалом, и нам совершенно необходимы различные методы.

Мы должны ясно понимать, что концепции «одна религия, одна истина» и «много религий, много истин» на первый взгляд противоречат друг другу, но на самом деле никакого противоречия нет. Просто для отдельного человека идея «одной религии, одной истины» актуальна и необходима, она поддерживает однонаправленную веру в своего бога, в свою традицию. Но что касается всего сообщества, возьмем даже семью, один член которой может быть христианином, а другой иудеем или мусульманином ‒ даже в одной семье могут уживаться несколько истин и несколько религий.

Вот возьмите, например, этот зал: здесь, конечно, присутствуют и христианские братья и сестры, но также и мусульмане, иудеи, буддисты, индуисты. В этом зале реальность такова, что существует много религий и много истин. И это не порождение современного мира ‒ вот уже более трех тысяч лет на нашей планете существует множество религий и множество истин. Никому не под силу это изменить. Поэтому для сообщества в целом концепция «многих истин, многих религий» весьма актуальна. А для отдельного практикующего важна идея «одной истины, одной религии».

Одним из главных обязательств моей жизни я считаю продвижение межрелигиозной гармонии, ведь я буддист, буддийский монах. И как буддийского монаха, у которого много друзей среди христиан, мусульман, иудеев, индуистов, довольно часто, когда я читаю публичные лекции, меня представляют собравшимся местные религиозные лидеры. И вот однажды в Австралии один из христианских священников, замечательный, который очень многое делает ради помощи бедным слоям населения, представил меня как доброго христианина. Конечно, никто не принял это всерьез, но он сказал так потому, что, по сути, мы выполняем одни и те же практики, поэтому он считает меня хорошим христианином. Я в свою очередь тут же назвал его хорошим буддистом. Вы видите, практики одни и те же.

Таким образом, я буддийский монах, который поддерживает тесные связи со своими духовными братьями и сестрами из многих религиозных традиций. И одним из главных обязательств моей жизни является продвижение межрелигиозной гармонии. И сегодня здесь это как раз и стало темой нашей беседы.

Другое обязательство моей жизни, обязательство номер один, я взял на себя как один из семи миллиардов людей на этой планете. Все люди одинаковы. Мы различаемся цветом кожи, культурой, говорим на разных языках, исповедаем разные веры и живем в разных государствах, мы из разных слоев общества, но все это второстепенные различия. Мы все появились на этой планете одинаково, родились из материнского чрева, каждого из нас в младенчестве кормила молоком мать, и что самое главное, среди почти семи миллиардов людей каждый хочет прожить счастливую жизнь. И у каждого есть полное право на счастливую жизнь.

На это опирается идея о правах человека. Мы все рождены одинаковыми людьми; физически, эмоционально и ментально мы на 100% одинаковы. Наши внутренние устремления одни и те же. Поэтому каждый человек имеет полное право осуществить свое желание жить счастливой жизнью. Чтобы обрести счастье, необыкновенно важно построить здоровую семью, здоровое общество.

В наше время серьезной болезнью общества стала коррупция, процветающая во многих уголках мира, быть может, в Америке меньше ‒ не знаю, ваш губернатор наверное знает (смеется). В Индии и особенно в Китае, а также во многих других странах мира коррупция стала по-настоящему серьезной проблемой. Каков же действенный метод ее решения? Ужесточение наказаний не решит этой проблемы, искоренить коррупцию можно лишь продвигая общечеловеческие нравственные ценности. Подобные болезни общества возникают не от недостатка образования ‒ на самом деле, мне кажется, у большинства коррумпированных людей прекрасное образование. Простые люди, не получившие такого хорошего образования, возможно, даже честнее.

Таким образом, современного образования недостаточно, чтобы привить нравственные ценности. Ну и конечно, деньги никогда не воспитают в людях нравственных ценностей. Итак, все согласны, что для построения более здоровых семей, здорового общества необходимы справедливость, честность, правдивость ‒ это фундаментальные факторы для создания здорового общества, счастливого общества. Вот поэтому нам всем нужны нравственные ценности.

Далее, возникает вопрос, а что такое нравственные принципы и как привить их людям? Это очень серьезный вопрос. Некоторые мои друзья полагают, что нравственные принципы должны опираться на религиозную веру. В то же самое время, другие мои друзья говорят, что нравственные принципы ‒ это вовсе не обязательно религиозные убеждения. Я придерживаюсь такого же мнения. Среди неверующих встречается немало честных, правдивых, сострадательных людей. Мы встречаем таких людей, поэтому нравственные принципы вовсе не обязательно должны опираться на религиозную веру. С другой стороны, иногда люди глубоко верующие бывают весьма коррумпированными, и такое мы тоже наблюдаем. Иногда я в шутку говорю своим друзьям: такие склонные к коррупции люди ежедневно выполняют религиозные ритуалы и возносят молитвы, но, возможно, рано утром, вспоминая о боге, они читают такую молитву: «Пусть все мои начинания, в том числе и мою коррумпированную деятельность ждет успех» (смеется). Похоже, они пытаются провести бога, но это же несерьезный подход к религии. Из этого следует, что сами по себе религиозные убеждения не могут полностью гарантировать, что человек честен.

Я считаю, что основополагающие нравственные ценности вовсе не обязательно должны опираться на религию. Настоящая основа нравственной этики, по моему мнению, ‒ это честность, но чтобы быть честным человеком, непременно нужна уверенность в себе, внутренняя сила. Уверенным можно быть, если вам присуща душевная теплота. Если вы искренне считаете других своими братьями и сестрами, и признаете их право на счастливую жизнь. Как только вы развили убежденность в этом, настроили подобным образом свой ум, не остается места для обмана, лжи, лицемерия, эксплуатации других. В конечном итоге, если человек развивает в себе душевную теплоту, он обретает уверенность в себе, становится правдивым, честным и прозрачным с другими людьми, возникает доверие, из доверия рождается настоящая дружба, а дружба наполняет нашу жизнь счастьем. Среди наших друзей могут быть люди без хорошего образования, но если они сердечные, добрые люди, вы искренне им доверяете, то на основе взаимного доверия между вами возникает истинная дружба.

С другой стороны, без доверия, семья может быть богата, и члены семьи, на первый взгляд, могут хорошо относиться друг к другу, но в этом будет что-то неестественное. В таких отношениях легко будут рождаться подозрения, недоверие, зависть. Настоящее доверие возникает, если вы полностью раскрываете свое сердце, относитесь к другим как частицам самого себя, только так можно обрести настоящее доверие, найти истинных друзей. И тогда люди могут жить в бедности, без образования, не иметь семи пядей во лбу, но при этом быть очень счастливыми, построить очень счастливую семью. Вот это я и считаю нравственными принципами. Если человек искренне проводит их в жизнь, не нужно будет опасаться коррупции, обмана, запугивания. Я называю это светской этикой.

Слово «светская» не означает пренебрежительного отношения к религиям, вовсе нет. Конечно, во времена Французской революции, а также большевистской революции присутствовали определенные антирелигиозные настроения, но в действительности люди выражали возмущение не религиозными практиками, а институтом религии. В те времена, в ситуации, когда правящая верхушка, элита, была настоящим эксплуататором народа, она получала полную поддержку от церкви. Поэтому, когда люди выступили против правящей элиты, они автоматически обрушивались и на ее сторонников.
Однако, на самом деле, нет никаких оснований выступать против религии как таковой, потому что суть религии ‒ это любовь, сострадание, прощение, терпимость. В этих ценностях нет ничего дурного, и они нужны каждому. Даже животные благодарны за проявления любви. Таким образом, согласно тысячелетней индийской традиции, секуляризм означает равное уважение ко всем религиозным традициям, без предпочтения той или иной; а также в соответствии с индийской традицией, на протяжении тысячелетий уважают и взгляды неверующих.

Один мой друг, бывший заместитель премьер-министра Индии, господин Адвани, однажды в беседе со мной упомянул, что одним из факторов, послуживших успеху демократической системы в Индии, стала тысячелетняя (на самом деле ей свыше трех тысяч лет) традиция уважения взглядов различных философских систем. В Древней Индии было множество философских школ и среди них существовала одна, отрицающая существование бога и духовности как таковой. Ее последователи верили только в существование нынешней жизни, эта школа называлась чарвака. Последователи чарваки полностью отрицали духовные ценности ‒ обычно мы относим их к нигилистам. Все остальные индийские философские системы критиковали воззрения чарваки как нигилистические, иногда даже обличали, однако философов, которые придерживались этих взглядов, уважали, и называли их «риши», что значит мудрецы. По мнению Адвани, это было одним из ключевых факторов. На протяжении тысячелетий в Индии существовало множество различных школ, которые критиковали воззрения друг друга, спорили между собой, но людей, придерживающихся иных взглядов, всегда уважали. Таким образом, в древности уважали и взгляды неверующих; так же и в наши дни мы должны уважать убеждения неверующих людей.

Я использую термин «секуляризм» в соответствии с индийской трактовкой, не подразумевающей отрицательного отношения к религии, а означающей равное уважение ко всем религиям, а также ко взглядам неверующих. Вот это, я считаю, крайне важно.

Очевидно, что на сегодняшний день среди нескольких миллиардов жителей планеты весьма существенная часть общего населения называет себя неверующими. А ведь и у них есть полное право на то, чтобы жить счастливой жизнью и иметь счастливую семью. Очень важно не упускать из виду и неверующих, ведь иногда в нашем обществе людям кажется, что когда мы говорим о сострадании, прощении и тому подобном, то эти понятия имеют отношение исключительно к религии, к религиозным практикам. Поэтому те люди, которые не интересуются духовными вопросами, считают, что этими ценностями можно полностью пренебречь. Это большая ошибка. Я всегда подчеркиваю, что неважно, является ли человек религиозным последователем или нет, это личное дело каждого и никого нельзя принуждать, но никак нельзя пренебрегать основополагающими ценностями, добросердечием. Мы просто обязаны осознать, что эти нравственные ценности ‒ конечный источник счастья любого человека, залог счастья его семьи и всего сообщества в целом.

Таким образом, продвижение общечеловеческих ценностей стало для меня обязательством номер один; главным образом я говорю здесь о добросердечии, сострадании, о любви и нежности. Мы ‒ люди, и мы общественные животные, в каждом из нас биологически заложена потенциальная возможность проявлять к другим любовь и нежность. Ведь наша жизнь начинается с родительской любви, особенно любви нашей матери.

Таково устройство элементов нашего тела. Если в нашем сердце любовь, наше тело функционирует очень хорошо. Если наш ум переполняет гнев и ненависть, это наносит колоссальный вред нашему здоровью. Поэтому можно с уверенностью сказать, что по своей природе человек склонен к любви и состраданию. Но из-за нашего интеллекта, не знающих границ желаний, беспредельной алчности, агрессивность порой становится частью нашей жизни. Но по своей природе человек склонен к доброте и состраданию.

Ну, на этом, думаю, мы закончим. Поразмышляйте об этом. А теперь я готов ответить на ваши вопросы. Вопросы, пожалуйста.

Ведущий: Наша встреча уже подходит к концу, но у нас есть несколько вопросов. Эти вопросы поступили из зала. Первый вопрос таков:

Ваше Святейшество, такое впечатление, что в Америке религии конкурируют друг с другом. Почему, по вашему мнению, буддизм стал таким популярным здесь в Америке?

Далай-лама: Я думаю, ответ на этот вопрос вы должны найти сами. Я не знаю (смех). Мне кажется, вы это знаете лучше меня.

Соревновательность бывает двух видов: первый вид соревновательности можно описать как желание быть на высоте, но при этом вы искренне восхищаетесь другими людьми, достигшими вершин, и сами тоже хотите преуспеть. Это положительный, благой вид соревновательности. Но есть и другой ее вид: чтобы стать первым, вы воздвигаете препятствия на пути других. Это ее пагубная разновидность.

Возьмем, например, обучение. Мне кажется, без некоторой соревновательности здесь будет сложно сдвинуться с места. В тибетской буддийской традиции, в традиции университета Наланда, во время обучения мы проводим многочисленные философские диспуты, а они вызывают довольно сильное чувство соперничества. Оно воодушевляет, и это идет на пользу. Соперничество же в пагубном смысле, когда мы чиним другим препятствия, конечно же, ни к чему хорошему не приводит.

Некоторые люди проявляют интерес к буддизму, среди них есть и ученые. Ну, во-первых, я думаю, современные люди падки на новизну (смеется), американские духовные традиции пришли из Европы, это христианство, иудаизм, ислам до некоторой степени, это ваша обычная «диета». А сегодня людям хочется попробовать что-нибудь новенькое (смеется). На самом деле это не очень серьезно. Это похоже на то, как туристы, вернувшись из путешествия, на протяжении нескольких месяцев испытывают интерес к увиденным местам, а потом о них попросту забывают. Такой подход не отличается глубиной…

Однако встречаются люди, у которых есть склонности к исследовательской работе, анализу ‒ для них буддийская традиция, особенно традиция древнеиндийского университета Наланда, в которой делается особый упор на аналитическом исследовании, будет очень привлекательна. В традиции Наланды подчеркивается, что ученики должны исследовать, анализировать даже Слово Будды. Если в процессе такого исследования выясняется, что какие-то положения противоречат логическим доводам, у нас есть свобода их отвергнуть. Сам Будда говорил: «О мои последователи, посвященные монахи и ученые-философы! Вы не должны принимать мое учение только лишь из веры и преданности, нужно тщательно его исследовать, проводить эксперименты».Тех людей, которым близок такой подход, может заинтересовать буддизм. Но все же, когда я читаю лекции о буддизме в западных странах, в Европе, Америке, Австралии и Новой Зеландии, я всегда подчеркиваю, что в этих странах люди исторически не исповедовали буддизм, , поэтому намного лучше оставаться в лоне родной веры и не менять ее на новую. Так будет намного безопаснее. В противном случае, вы можете запутаться.

Расскажу вам один случай. В начале 1960-х годов, когда множество тибетцев только прибыли в Индию, их жизнь была очень трудной. В одной семье умер отец, и мать с маленькими детьми осталась одна. Жилось ей очень тяжело. В те времена христианские организации, католические и других христианских течений, оказывали людям действенную помощь, кроме прочего в области образования. Одна из этих христианских организаций очень помогла и той вдове, христианские миссионеры позаботились о ее двух или трех детях. Это было в начале 1960-х. В 1963 или 1964 году эта женщина пришла на встречу со мной и рассказала мне о своей жизни, полной лишений и трудностей. Затем она сказала, что приняла христианство и в этой жизни она будет христианкой, но в следующей ‒ снова станет буддисткой. Это ясно показывает, что она запуталась, не так ли? (смеются).

У меня также были две знакомые-христианки, одна из них француженка, другая ‒ полька, они очень увлеклись буддизмом. Так вот, в 1956 году, когда я приехал в Индию, одна француженка к тому времени уже стала буддийской монахиней, а с полькой мы познакомились в 1959 году, она стала моим близким другом и очень много сделала в области образования для тибетских детей, она тоже приняла буддизм. Как-то раз, это было уже после того, как в 1959 году я стал беженцем в Индии, я спросил, как поживает моя знакомая французская монахиня, и мне рассказали, что она ушла из буддизма и сейчас очень сильно его критикует. А моя знакомая из Польши, когда она была уже в преклонных годах, на смертном одре стала все чаще обращаться к мыслям о боге-творце. Это явные признаки того, что люди запутались. Намного лучше и безопаснее оставаться в лоне исконной религиозной традиции.

В то же самое время, вы можете учиться у других традиций, перенимать методы и опыт. У меня есть несколько друзей-христиан, которые так и поступают. Один из них замечательный христианский монах из Америки, чудесный человек и духовный брат. А другой ‒ католический монах из Англии, Том Сильвестр из монастыря Эплфорд, расположенном на границе Шотландии и Англии. Однажды, когда я был с визитом в Шотландии, по-моему, это было в Глазго, я совершил непростительный промах, сказав, что рад быть в Англии, шотландцы тут же возмутились: «Это не Англия, а Шотландия!» (смех). Я посетил там католический монастырь, в котором жил монах-католик, применявший определенные практики из буддийской традиции ‒ однонаправленное сосредоточение и еще несколько особых практик, которые упоминаются в буддизме ‒ практики прощения, терпения и тому подобное. Это допустимо. Другой мой друг, чудесный американский монах, тоже сделал частью своих ежедневных практик некоторые буддийские методы. Однажды он сказал мне, что его очень интересует уникальная буддийская идея относительности. Он попросил меня изложить буддийское понимание, но я ответил, что это уже тема сугубо буддийская, и христиан она не касается, поэтому лучше меня об этом не спрашивать (смеются). Это положение уникально для буддизма, ведь в христианстве бог является абсолютным и постоянным, поэтому буддийская концепция относительности может подорвать его веру в абсолютного и независимого бога. Гораздо лучше было ему сохранить свою исконную веру.

Я на самом деле восхищаюсь христианством и другими теистическими религиями, ведь они проповедают необыкновенную веру в бога. Однажды я встречался с Джоном Мейном из Канады, мы просто беседовали и провели короткую медитацию, и тут он неожиданно начал петь гимн, восхваляющий Господа, и слезы капали из его глаз, пока он пел. Это явный знак сильнейшей однонаправленной веры в Бога. С психологической точки зрения полное вверение себя богу, вне всякого сомнение, избавляет от себялюбия. Буддийская идея бессамостности также помогает побороть себялюбие, только другим методом. В теистических религиях к подобному результату ведет однонаправленная вера в бога-творца. Это чудесно. Итак, я всегда подчеркиваю, что лучше оставаться в лоне родной религиозной традиции.

Однако среди миллионов людей, конечно, найдутся те, кому буддийский подход покажется более эффективным и приемлемым. Безусловно, каждый человек имеет право выбора. Однако, даже если вы решили следовать новой религиозной традиции, вы должны с уважением относиться к своей исконной вере. Ведь она приносит колоссальную пользу другим людям, и есть все основания ее уважать.

Пожалуйста, следующий вопрос.

Ведущий: Ваше Святейшество, нам дали еще несколько минут, поэтому еще несколько вопросов...

Далай-лама: Конечно! Если вы не спешите, я на сегодня вполне свободен (смех, аплодисменты). Я могу побыть здесь до 3.30, еще минут двадцать.

Ведущий: Ваше Святейшество, среди религиозных людей есть те, кто нетерпим по отношению к вере других. Как найти к ним подход с надеждой на серьезный диалог?

Далай-лама: Я думаю, нужны межконфессиональные встречи. В последние несколько десятилетий, куда бы я ни приезжал, местные организации часто устраивают межрелигиозные встречи. Нужны такие встречи, но важно не просто встретиться на час или два, помолиться всем вместе или вознести молитвы по очереди, а потом разойтись. Нет, поступать нужно не так. Необходимо вести серьезные обсуждения по меньшей мере несколько дней. Я думаю, это принесет огромную пользу.

Я предлагаю три метода продвижения межрелигиозной гармонии. Первый ‒ это встречи с учеными-философами различных традиций и обсуждения сходств и различий между вероисповеданиями. Очевидно, что религии существенно различаются. Когда мы встречаемся с различиями, необходимо задаваться вопросом, а какова цель этих различных подходов. И тогда мы обнаружим, что цель одна и та же, как я уже говорил об этом раньше.

Второй метод ‒ это встречи с практикующими, обладающими опытом глубоких внутренних переживаний. Приведу пример, однажды я был в Испании, в Барселоне, где познакомился с католическим монахом. Организаторы рассказали мне, что этот католический монах провел последние пять лет в горах за монастырем, живя уединенной жизнью отшельника, он почти не готовил себе еду, питаясь в основном только хлебом и водой. И этот монах пришел повидаться со мной. Обычно я в шутку говорю людям, что его английский был еще хуже моего, по сравнению с его ломаным английским, мой ломаный английский был чуть получше, поэтому я набрался смелости и заговорил с ним на моем ломаном английском (смеется). Я спросил его: «Я знаю, что вы провели пять лет в горах, ведя жизнь отшельника. Какие практики вы выполняли?» Он ответил: «Я размышлял о любви». Когда он произнес эти слова, его глаза засветились удивительным светом, и я понял, что он на самом деле практиковал любовь и сострадание. Я уже упоминал о своих встречах с Томасом Мертоном, о матери Терезе и ее последователях ‒ все они посвятили свои жизни служению другим. Когда мы видим таких людей, полных душевной теплоты и полностью посвятивших себя труду на благо других, то это служит прямым свидетельством тому, что их религиозная традиция обладает равным потенциалом и служит тем же целям, что и наша собственная. Такие наблюдения очень полезны для достижения более глубокого взаимопонимания.

Однажды я также встречался с иудеями. Вы знаете, внутри иудаизма существуют различные направления, и они принадлежали к направлению мистиков, [хасидам], если не ошибаюсь. Они носили большие меховые шапки. Группа иудейских практикующих приехала в Индию, чтобы повстречаться со мной, и когда мы начали обсуждать их переживания и их духовную традицию, я понял, как многому можно у них научиться, а также увидел много общего с буддизмом. Однажды я также побывал с визитом в католическом монастыре на юге Франции, он располагался довольно высоко в горах. В монастырь не допускаются посторонние люди, и монах, однажды поступив в этот монастырь, должен оставаться там до конца своих дней, и даже после смерти его должны похоронить на территории монастыря. На встрече мы обсуждали образ жизни этих монахов. Замечательно! Их жизнь очень скромная и простая. Иногда, мне кажется, что некоторые тибетские монахи, так сказать, живут в роскоши, а эти искренние христианские монахи ведут чудесный простой образ жизни.

Подобные встречи дают ясное представление о ценностях другой религии. Я побывал также в женских монастырях в Италии. Прекрасно! Монахини там полностью посвятили себя духовной практике. Итак, это второй метод.

В-третьих, можно совершать совместные паломничества к святым местам других религий. Я начал проводить подобные паломничества в 1975 году в одном из индийских городов, в котором были христианские церкви, мусульманские мечети, индуистские и буддийские храмы. И однажды я решил совершить такое паломничество, начав, кажется, с христианской церкви, затем отправился в небольшую мечеть, после нее посетил индуистский храм и буддийский храм. Потом сикхский храм. По-моему, там была еще и обитель джайнов.

Следуя этой традиции, я также, когда мне представилась возможность, совершил настоящее паломничество в Иерусалим. Вначале, рано утром мы отправились к Стене плача с моими иудейскими друзьями, они привязывают на лоб небольшие коробочки [тфилины] и, раскачиваясь, начитывают что-то у Стены плача, совсем как буддийские монахи-ученики. Я молился вместе с ними и испытал огромную радость. Затем мы посетили древнюю христианскую церковь, расположенную в старом городе, кажется, это была сирийская православная церковь. Затем мы пошли в известную мусульманскую мечеть «Купол Скалы», где пророку Мухаммеду было явлено видение. В тот раз в нашу группу паломников входили буддисты, иудеи, мусульмане, христиане, как-то раз к нам присоединился индуист, и мы все вместе посещали священные места других религий.

Хочу рассказать вам кое-что еще. В Южной Франции есть город Лурд, очень известное место паломничества христиан, и у меня была возможность побывать там. Стоя перед статуей Иисуса Христа, я размышлял о миллионах людей, в том числе больных, которые приходили сюда и обретали глубочайшее вдохновение, умиротворение, и в некоторых случаях святая вода даже излечивала их недуги.

Побывал я и в португальском городке Фатима, где находится небольшая статуя Богоматери Фатимской. Рано утром мы сидели все вместе у статуи Богоматери, мы провели несколько минут в безмолвном созерцании, а потом, когда мы уже уходили, я оглянулся и посмотрел на статую Девы Марии ‒ она улыбнулась мне. Я подумал тогда, что получил благословение. Может быть, Дева Мария ошиблась: я ведь не христианин, я буддист (смеется). Но на этом уровне, если человек искренне претворяет в жизнь послание бога, разве имеет значения его религиозная принадлежность? Вот такое было у меня переживание. Таким образом третий метод ‒ это совместное паломничество к священным местам разных религий.

Был еще такой случай: группа христиан приехала в Индию, в одно из самых священных буддийских мест, в Бодхгаю, где Будда обрел пробуждение. На протяжении нескольких дней они проводили семинар в Бодхгае; каждое утро собирались в этом святом месте, приходил и я, и мы вместе посвящали полчаса безмолвному созерцанию. Там собирались христиане, буддисты, индуисты и несколько мусульман ‒ все вместе предавались безмолвному созерцанию. Такие совместные практики очень помогают взглянуть на вещи шире. Мы всё думаем: «Моя религия, моя религия», а ведь немного выйти за пределы собственной религии очень полезно.

Я хочу рассказать вам еще один случай. Однажды в Аргентине я принимал участие во встрече с местными христианскими лидерами и учеными. Там я познакомился с ученым-физиком, я позабыл уже его имя, но это очень известный физик. На той встрече он сказал, что он ученый, физик, но не должен испытывать слишком большую привязанность к сфере своей деятельности, к физике. Я извлек для себя чудесный урок. Я буддист, но не должен чувствовать привязанность к собственной религии. Ведь если мы испытываем привязанность к своей религии, наш ум становится предвзятым, и мы не в состоянии объективно рассматривать ценности другой традиции. Понимать это очень важно.

Четвертый метод ‒ проведение собраний духовных лидеров, как это было в Ассизи, учрежденных покойным папой римским Иоанном Павлом Вторым. Встреча в Ассизи собрала глав всех христианских конфессий, включая англиканскую церковь, а также лидеров восточных православных церквей. Из буддистов, кроме меня, принимал участие буддист из Камбоджи, замечательный монах, глава камбоджийских буддистов; туда приезжали также индуисты, китайцы. Это замечательные встречи, которые несут мощное послание миллионам людей. Лидеры различных традиций собираются вместе и распространяют одно и то же послание мира и духовности. Вот такие усилия сегодня необходимы.

Следующий вопрос.

Ведущий: У нас осталось совсем мало времени. И следующий вопрос будет последним. Когда Его Святейшество завершит речь, на сцену поднимутся вице-президент Теософского общества Америки Бэтти Блэнд и президент Тим Бойд для символического окропления водой религиозных символов. Итак, Ваше Святейшество, последний вопрос. В последние годы вы близко сотрудничаете с нейрологами, чтобы помочь им лучше понять сознание человека. Какие уроки вы извлекли из этого сотрудничества и данных научных исследований? Могут ли сосуществовать наука и религия?

Далай-лама: Я веду диалог с учеными по четырем основным направлениям: космология, нейробиология, физика, особенно квантовая, и психология. В этих областях мы находим точки соприкосновения науки с буддизмом. В буддийской литературе также содержатся данные по космологии. Некоторые положения буддизма, правда, пришлось отбросить, например учение о горе Меру. Я лично больше не верю в существование горы Меру. Некоторым буддистам бывает сложно отказаться от своих представлений, но для меня это легко, как я уже упоминал раньше, сам Будда говорил, что если положения учения противоречат здравому смыслу, у вас есть полное право от них отказаться. Так что я отказался от идеи о существовании горы Меру. Но другие концепции, например теория большого взрыва и дальнейшего развития вселенной, очень похожи на представления буддийской космологии.

Теперь, что касается мозга, нейробиологии. В некоторых буддийских сочинениях содержатся упоминания о различных частях тела, и особое внимание уделяется мозгу. Мы обсуждаем эти темы. В исследовании внешнего материального мира западная наука достигла замечательных высот, поэтому учиться у науки очень полезно. Данные последних исследований приносят огромную пользу. Что же касается науки о внутреннем мире человека, об уме, об эмоциях, информации, изложенной в древних индийских источниках, особенно буддийских, объяснений об устройстве ума, эмоций, то сегодня многие ученые проявляют к ним живой интерес и считают очень полезными. Опираясь на эту информацию, ученые уже проводят дальнейшие исследования. Прошло уже около тридцати лет с тех пор, как мы начали диалог, а интерес с обеих сторон только возрастает. Тибетские буддийские организации и группы западных ученых за последние несколько десятков лет всерьез заинтересовались информацией, имеющейся в распоряжении каждой из сторон, и сотрудничество быстро развивается.

С самого начала нашего диалога я выделил в буддизме три основных области. Первая ‒ это буддийская наука. Она изложенная в сочинениях по буддизму, но, по сути, представляет собой научную мысль, без оценок: это хорошо, а это плохо. Наука в чистом виде, обсуждающая факты, действительность.

Вторая область ‒ это буддийская философия, построенная на основе знаний о действительности. Например, буддийские идеи непостоянства и взаимозависимого возникновении вытекают из знания действительности. Анализируя действительность, мы приходим к определенным заключениям, выводам о ней. Эти знания, как таковые, не имеют отношения к религиозным догмам.

И, наконец, третья область ‒ это уже собственно буддийская религия. Итак, буддийская наука, буддийская философия и буддийская религия ‒ их не следует смешивать. Речь идет не о диалоге буддизма и современной науки. Нет! Диалог идет между современной наукой и двумя составляющими буддизма: научной и философской. Религиозная же составляющая буддизма не имеет отношения к нашему диалогу. Это следует понимать.

Таким образом, мы взаимно обогащаем друг друга. Пришлось, правда, принести кое-что в жертву. Как я уже говорил, я больше не верю в существование горы Меру. Согласно некоторым буддийским источникам, гора Меру находится в центре мироздания, а Солнце и Луна вращаются вокруг нее, что не выдерживает никакой критики!

Однажды в Индии, в одном из относительно небольших тибетских поселений, меня пригласили на торжественное открытие начальной школы. По случаю моего визита дети подготовили специальное научное представление о началах естествознания; они рассказывали о солнечных и лунных затмениях и тому подобном. И одна маленькая тибетская девочка, которая принимала участие в представлении и объясняла, как происходит затмение, сказала: вот мы тибетцы говорим, что когда происходит затмение, то бог или богиня поедает Солнце или Луну, а ведь это совсем не так. Вот такое она сделала замечание и объясняла это таким назидательным тоном, как будто знала все лучше меня (смех). Замечательно! Я слушал очень внимательно, а она с таким воодушевлением объясняла. Вот так. Я не однократно упоминал на своих публичных выступлениях в Индии в присутствии десяти тысяч буддийских монахов и ученых-философов, что мы не должны придерживаться представления, которое идет вразрез с действительностью.

Туптен Джинпа: Его Святейшество говорит о традиционных положениях буддийской космологии, которые излагаются в некоторых буддийских сочинениях.

Далай-лама: Буквальное понимание этих положений противоречит истинному положению де. Принимая их на веру, вы перестаете быть истинным последователем, или учеником, традиции Наланды. На мой взгляд, буддизм в целом, и особенно традиция Наланды, придерживаются сугубо научного подхода.

Ведущий: Перед вами выступал Его Святейшество Далай-лама (аплодисменты).

Далай-лама: Я бы хотел добавить еще пару слов. Послушайте, пожалуйста. Папа римский [Бенедикт XVI] часто повторяет, что вера и разум должны идти рука об руку. Я думаю, это очень мудрое наставление. Он говорит, что без веры не может быть истинных духовных ценностей, а без опоры на разум вы не достигнете убежденности. Это чудесный совет. Если посмотреть шире, наука занимается исследованием действительности, выяснением истинного положения дел. Некоторые говорят, что с помощью научных изысканий невозможно доказать существование будущих жизней, или, опираясь на науку, нельзя доказать существование бога, но в то же время, опираясь на науку, невозможно доказать и несуществование бога или отсутствие следующих жизней. Эти явления находятся за пределами рационального постижения.

О некоторых явлениях, которые объясняет современная наука, например квантовая физика, еще двести лет назад никто не имел ни малейшего понятия, но они существовали.

Туптен Джинпа: Необходимо проводить четкую грань между невозможностью обнаружить явление и доказательством его несуществования.

Далай-лама: Необходимо это различать. Мы не можем просто сказать: мы, люди 21-го века, знаем все о космосе, о миллиардах миллиардов галактик. Никто не может сказать, что ему известно все. Вот почему мы продолжаем исследования, а новые знания подвигают нас на новые исследования. Возможность получать новые знания ничем не ограничена, беспредельна. Некоторые религиозные положения относятся к той же категории. Таков мой ответ.

Однажды в Германии журналист задал мне такой вопрос: «В наши дни ученые уже доказали невозможность существования следующих жизней, что вы думаете по этому поводу?» Обычно я отвечаю: «Если современная наука убедительно, с опорой на научные факты, докажет несостоятельность того или иного положения, содержащегося в буддийской литературе, мы, буддисты, и особенно последователи традиции Наланда, должны будем от них отказаться». Но когда журналист сказал, что невозможность будущих жизней уже доказана, я ответил: «А вот таких доказательств нет!».