Далай-лама о махамудре. Часть 2

Видео: Университет Эмори
Перевод на английский: геше Туптен Джинпа
Перевод на русский: Юлия Жиронкина
Техническая поддержка: Максим Брежестовский
dalailama.ru

Его Святейшество Далай-лама, почетный профессор Университета Эмори, дарует учение о махамудре на основе сочинения Первого Панчен-ламы Лобсанга Чокьи Гьялцена «Основной путь Победоносных – коренные строфы о махамудре согласно драгоценной линии священных слов наставников [традиции] ганден». Учения состоялись в рамках визита Его Святейшества в университет Эмори. Учения дарованы по просьбе монастыря Дрепунг Лоселинг (отделение в Атланте) в 2013 г.

Перевод коренного текста приведен преимущественно по изданию «Махамудра традиции гелуг-кагью» (M.: Открытый Мир, 2008) с внесением изменений, связанных с использованием другой версии перевода на учениях в Университете Эмори.

Посмотреть часть 1

Расшифровка видео:

Даже в традиции гелуг, если вы загляните в труды ранних гелугпинских наставников, то далеко не все с воодушевлением принимали эти наставления. Например в провинции Амдо, где довольно важную роль играет Лабранг Таши Кхьил, наставники этого монастыря, например великий Джамьянг Шепа, весьма подкованный в учениях ваджраяны, а также во всех остальных аспектах гелугпинских учений, написал аннотацию к тексту по гуру-йоге «Лама чопа», который очень тесно связан с изучаемым нами сочинением по махамудре. Если вы посмотрите на его аннотацию к тексту «Лама чопа», то, разумеется, в силу его обширного опыта и знаний учений ваджраяны, он мог давать комментарии к его важным разделам, однако он нигде не демонстрирует какого бы то ни было знакомства с весьма уникальной линией преемственности этого собрания учений.

Подобным образом в одном из трудов Аку Шераба Гьяцо, например, мы находим нескольк критическое замечание в адрес одной из строф в «Лама чопа», где совершается подношение супруги своему гуру, Ваджрадхаре. Поскольку гуру Ваджрадхару здесь мы представляем в образе посвященного монаха, Цонкапы, Аку Шераб Гьяцо отмечает, что находит неуместным подношение супруги посвященному монаху. Конечно, если вы внимательно изучите эти наставления, то увидите, что подношение совершается не посвященному монаху, но Ваджрадхаре, будде ваджраяны, пребывающему в сердце гуру, которого вы представляете в образе Цонкапы.

У вас есть гуру в образе Цонкапы, в его сердце – Будда Шакьямуни, а в сердце Будды Шакьямуни – Будда Ваджрадхара, будда вадржраяны. И, разумеется, супруга подносится именно Ваджардхаре. В целом, все это свидетельствует о том, что не все в традиции гелуг воспринимали эти наставления с воодушевлением.

Извините, я добавлю. В целом в гелугпинской традиции есть несколько устных линий преемственности. Три из них – основные. Первая носит название «сэ» и берет начало от Джецуна Шераба Сенге. Есть также линия устных наставлений, или также говорят «линия нашептывания» «Энса», она происходит от Энса Лобсанг Дондупа. Она начинается младшего брата Кедруба Ринпоче, Пасо Чокьи Гьялцена, идет далее к Энса Лобсангу Дондупу и носит название «линия нашептывания энса». И есть еще одна линия устных наставлений, которая передается двумя тантрическими университетами, Гьюто и Гьюдмед. «Лама чопа» и линия преемственности махамудры принадлежит к линии преемственности Энса.

Есть еще одна линия наставлений, которая идет через Кунру Гьялцена Сангпо. Она также может быть связана с обсуждаемой практикой чакчен (махамудры). Я, конечно, не до конца в этом уверен.

Исторически средоточием линии нашептывания энса был монастырь Ташилхунпо, и есть интересное замечание, сделанное одним из его старших монахов по имени Йонгзин Донзева. Оно касается определенной практики в садхане Ямантаки, двух способов выполнения весьма специфического ритуала. Донзева говорит, что в прежние времена мы сохраняли приверженность подходу, которому придерживаются в линии энса, но в наши дни Панчен Палден Еше принес линию сегью – линию нашептывания се, и поскольку, похоже, теперь все следуют ей, давайте и мы поступим так же. Можно предположить, что существовали некоторые разногласия между людьми, которые делали упор на том или другом подходе.

Что касается названия текста «Основной путь Победоносных – коренные строфы о махамудре, согласно драгоценной линии священных слов наставников ганден». В словосочетании «драгоценная линия священных слов» можно усмотреть отсылку к кагью, поскольку на тибетском языке используется одно и то же слово «кагью». В этой связи Пятый Далай-лама говорил: «Почему бы вам просто не назвать этот текст «гелугпинской махамудрой»?
Текст начинается с восхваления.

Великая печать, всепронизывающая природа всего.
Нераздельно с тобою неописуемое пространство ваджрного ума.
Наивысшему среди достигших духовных свершений,
обнажено являющему ее,
Тебе, о несравненный учитель, я возношу почтение.

Это первая строфа. Если говорить о махамудре, великой печати, то она может быть изложена с точки зрения сутры и с точки зрения учений ваджраяны. Это восхваление – общее, относящееся к обоим уровням понимания махамудры. Например, в нем содержится упоминание о всепронизывающей природе великой печати. С точки зрения сутры это следует понимать как пустоту. В сутраянском контексте махамудра, или великая печать, – это в действительности учение о пустоте. Причина, почему она называется всепронизывающей, заключается в том, что пустота – это природа всего сущего. Нет ничего, что бы лежало за пределами этой пустотной природы.

Следующая строчка: «Нераздельно с тобою неописуемое пространство ваджрного ума». Словосочетание «ваджрный ум» следует понимать уже в контексте ваджраяны, потому что термин «ваджра» иногда имеет значение нераздельности, а также подобия алмазу. Подобие алмазу, – это качество тонкого ума, а не грубых уровней сознания, которые проявляются лишь время от времени, тогда как тонкий ум присутствует постоянно. Это врожденный ум ясного света. Основной акцент здесь делается на медитации о пустоте применительно к собственному уму. Обычно, когда мы говорим о пустоте, мы подчеркиваем, что пустота пронизывает все. Можно говорить о пустоте цветов, горшков и так далее, но поскольку ум в некотором роде – создатель вашей вселенной, то медитация о пустоте, где объектом сосредоточения служит ум, обладает гораздо большей силой. В учениях ваджраяны, например в сочинении Арьядевы «Собрание практик», автор делает весьма существенные замечания касательно важности выбора ума в качестве объекта медитации о пустоте. Ведь в действительности ум – это творец вашей вселенной и если сделать его объектом своей медитации о пустоте, то это окажет гораздо больший эффект.

В строфе восхваления Панчен Лобсанг Чогьен пишет:

Наивысший среди достигших духовных свершений,
обнажено являющий эту природу ума,
Тебе, о несравненный учитель, я возношу почтение.

В следующей строфе он берет на себя обязательство составить текст и даровать наставления.

«Я напишу здесь о махамудре согласно традиции махасиддхи Дхарамаваджры и его сыновней,
хранителей священной линии Гандена, извлекших самую суть из океана наставлений по сутре и тантре и передаваших ее бесконечно».

Сам текст начинается с третьей строфы, где говорится:

«Эти наставления изложены в трех разделах: 1) предварительные практики, 2) основная часть и 3) заключение. Поскольку из этих трех предварительные практики – это врата в Великую колесницу и ее главная опора, не на словах, но всем сердцем ищи прибежища и взращивай бодхичитту».

Здесь говорится об общих предварительных практиках – обращении за прибежищем к Трем драгоценностям и укреплении в бодхичитте. Далее автор объясняет другой вид предварительных практик, относящихся преимущественно к гуру-йоге. Он пишет:

«Поскольку твой гуру неразделен со всеми буддами трех времен, многократно обращайся к нему…»

Извините:

«Поскольку постижение истинной природы ума зависит от собрания накоплений и очищения загрязнений, сперва выполни стотысячекратное начитывание стослоговой мантры…»

Здесь автор говорит о предварительных практиках.

«…и сотни начитываний “Раскаяния в падениях” (Сутры раскаяния), а также от всего сердца вновь и вновь обращайся к своему коренному гуру, нераздельному со всеми буддами трех времен».

Об основной практике мы читаем с шестой строфы:

«Что касается основной практики великой печати, махамудры, то существует множество подходов. Однако силу разделения на сутру и тантру, она бывает двух видов».

То есть махамудра сутры и махамудра тантры. «Второй из них – это ясный свет…» (это махамудра тантры).

«Второй из них – это ясный свет, возникающий благодаря таким искусным средствам, как проникновение в жизненно важные центры ваджрного тела…»

Речь идет о практике, связанной энергиями, каплями, каналами и так далее. Панчен-лама пишет здесь: «…таким искусным практикам, как…» То есть то, что он описывает далее, – это пример, но есть и другие способы обретения переживания махамудры. И хотя он не приводит дальнейших пояснений на этот счет даже в собственном автокомментарии, под другими подходами могут, например, иметься в виду дзогченовские практики. Потому что используемые в дзогчене практики достижения ригпа, изначального осознавания, осуществляются без опоры на йогу каналов, ветров и капель. Здесь вы осознаете, что даже если вы находитесь в омраченном состоянии – испытываете такие эмоции как, например, привязанность, – вы все равно пребываете в сфере сознания, а всякое сознание пронизано изначальным осознаванием, ригпа. Все эмоции обладают природой ясного света. В этой связи приводится следующая аналогия: подобно тому как все кунжутное семя пронизано маслом, так же всякое переживание, рождающееся в нашем уме, пронизано ригпа, природой ясного света. Подход, применяемый в дзогчене, предполагает не использование каких-то сторонних средств, например йоги ветров, энергий и каналов, для постепенного отключения более грубых уровней сознания и последующего проявления ума ясного света. Скорее здесь мы используем сам момент действия обыденного ума, например, когда тот находится в омраченном состоянии, и стараемся изыскать способ не позволить ему втянуть себя в омраченный аспект этого переживания. Например, если вы испытываете привязанность, то у привязанности обязательно есть объект, и этот объект притягивает ваше внимание. Испытывая привязанность, вы не позволяете полностью вовлечься в омраченное измерение этого переживания, но стараетесь распознать ясный свет, светоносную природу самого переживания. Сначала вам нужно распознать ее, а когда вы ее распознаете, вы будете стараться пребывать в ней. То есть, какие бы обыденные состояния не проявлялись в вашем сознании, вы стараетесь их распознать и затем пребывать в их основополагающей природе, не позволяя перетянуть себя на омраченную сторону этого переживания с его крайними взглядами и восприятием вещей как существующих отдельно от нас. При такой практике омраченные состояния и более грубые составляющие ментальных процессов постепенно растворяются, и вы приходите к переживанию ясного света. Это несколько иной подход.

В комментарии Кедруба Норсанга Гьяцо к написанной ламой Цонкапой садхане Гухьясамаджи, которая называется «Йогические этапы очищения», автор говорит о наличии двух основных средств пробуждения врожденного ума ясного света. Первый из них – применение йоги ветров, энергий и каналов. Второй – он называет его «методом взращивания неконцептуальных состояний ума» – это подход развития неконцептуальности. Здесь он прямо говорит, что, например, наставления по медитации, предлагаемые ранней школой переводов, то есть ньингмапинцами, служат примером именно такого подхода. Так что он в довольно явной форме выделяет эти два подхода, ведущие к переживанию ума ясного света.

В дзогченовской практике, например, когда вы распознаете аспект ясного света ментальных переживаний, то оказываетесь в состоянии – как вы это переводите? – изумления, удивления. И поддерживаете в себе это состояние, стараетесь его не утратить.

Однако здесь… Его Святейшество указал, что порой в наши дни люди сводят дзогченовские медитации исключительно к этому – к пребыванию в состоянии изумления. Однако это неправильно. Ведь упоминаемое здесь «изумление» подразумевает, что прежде вами были проделаны все необходимые глубокие размышления для постижения пустоты. Даже в наставлениях по дзогчену вы найдете объяснения, что практике ригпа должно предшествовать исследование движений ума – откуда они возникают, где они растворяются, как пребывают.

Это подразумевает, что у дзогченовских созерцателей уже должна быть определенная платформа, состоящая в более глубоком постижении пустоты, как она объясняется в великих трудах Нагарджуны. Подчас же происходит следующее. Люди, даже если они и проводят исследование возникновения, пребывания и растворения ума, в своей медитации отталкиваются от архетипа материального объекта и пытаются определить, подобен ли ум материальному объекту. Но это очень грубый уровень постижения, слишком грубый. Нам же требуется опуститься глубже, проникнуть в самую пустоту ума. Вот почему Гунтханг Ринпоче в одном из своих трудов выдвигает критическое замечание, ссылаясь на неверное понимание этого момента в дзогченовской традиции. Если вы основываете понимание возникновения и исчезновения ума на модели грубого материального объекта, пытаетесь увидеть, подобен он или нет материальному объекту, и делаете вывод о некоей его пустоте, то это не приближает вас к истинному пониманию. Чувство изумления и простое распознание в переживании аспекта ясного света предполагают, что у вас уже есть глубокое постижение пустоты.

Далее он (Панчен-лама) пишет:

«Это великая печать Сарахи, Нагарджуны, Наропы и Майтрипы. Это самая суть аннутарайога-тантры, изложенная в Семи трактатах махасиддх и трех циклах изложения сути».

И далее он говорит:

«Первый же вид, то есть сутраянская махамудра, связан с методом медитации о пустоте, открыто объясненной в обширных, средних и кратких учениях Праджняпарамиты. “Нет иных врат, ведущих к освобождению, помимо этого”, – сказал великий Арья Нагарджуна. Здесь будет дано руководство по великой печати, махамудре, и изложен метод ознакомления с природой ума согласно наставлениям учителей линии преемственности».

Далее он пишет:

«Что касается наставлений, то у них есть множество наименований».

И он их перечисляет:

«Йога врожденной природы, шкатулка-амулет, пятеричная [практика], единовкусие, четыре слога, успокоение, практика отсечения, дзогчен, руководство по воззрению мадхьямаки и так далее».

Далее Панчен-лама указывает:

«Хотя названия многочисленны, все же если их исследует опытный йогин, сведущий в писаниях с прямым смыслом и логических рассуждениях, то намерение сводится к одному».

Как я уже объяснял выше, все разнообразные наставления, перечисленные здесь, имеют свою уникальность, свои собственные глубокие подходы, но если вы сможете познакомиться с каждым из них и понять их, то вы обогатите свою практику заимствованием различных аспектов и сделаете ее более всеобъемлющей.

Далее он пишет:

«Здесь существуют два подхода: установление созерцания на основе воззрения и установление воззрения на основе созерцания. Данные наставления согласуются со вторым из них».

И затем он объясняет, как именно выполнять эти наставления.

«Сядь на удобное сиденье для медитации, прими семичленную позу и девятеричным дыханием очисти себя от нечистых ветров. Так полностью вычленив состояние осознавания, с благой мыслью прими прибежище и зароди бодхичитту, после чего практикуй созерцание на глубоком пути гуру-йоги и, вознеся от чистого сердца сотни молитв, раствори [образ] гуру в себе».

Если у вас есть время, то в качестве предварительной практики вы можете выполнить гуру-пуджу – гуру-йогу, связанную именно с этой линией преемственности. Если же вы заняты, то можете выполнить практики покороче – например, шестиразовую гуру-йогу.

Скажем, Цонкапа в своих наставлениях по шести йогам Наропы, а также в «Пяти стадиях за одну медитационную сессию», где излагается стадия завершения практики Гухьясамаджи, в обоих случаях предлагает использовать шестиразовую гуру-йогу в качестве фундамента для выполнения основной практики. Так что и здесь можно выполнять более короткую практику шестиразовой гуру-йоги.

Далее в тексте говорится о том, что после выполнения практики гуру-йоги, вы чувствуете глубокое волнение и в этом состоянии разнообразных переживаний – здесь имеется в виду ощущение печали и одновременно радости; вы испытываете смешанные чувства в результате выполнения практики гуру-йоги … Так вот, находясь в этом состоянии ума, «без каких-либо измышлений – мыслей, исполненных надежды, опасений и прочего – на какое-то время приведи свой ум в равновесное состояние».

Другими словами, после того как вы выполнили предварительные практики, почувствовали глубокое волнение, затем вы, находясь в этом состоянии, не позволяете своему уму отвлекаться на какие бы то ни было концептуальные проекции, например, на любые мысли, исполненные надежды, страха и так далее. Вы пребываете в таком равновесии, однако это не какое-то полностью притупленное состояние сознание, где нет вообще ничего. Вы здесь очень внимательны. Далее автор объясняет:

«Но это не должно быть полным прекращением всякой деятельности ума, подобно обмороку или сну. Поставь дозорного – неотвлекающееся памятование».

Нужно внимательно следить за тем, чтобы не скатиться в притупленное состояние сознания, и проявлять бдительность, чтобы не утратить памятования. Так что нам понадобятся как памятование, так и бдительность.

Выполняя это упражнение, вы совершаете его не в отношении какого бы то ни было внешнего объекта, в фокусе вашего внимания – сам ум. Обычно наш ум очень занят – он неуклонно преследует объекты чувственного восприятия или всевозможные мысли и эмоции, которые идут на поводу у чувственного восприятия. Что от нас требуется? Мы должны постараться не позволить уму вовлекаться во взаимодействие с внешними объектами и сфокусировать его на нем самом, сделать сам ум объектом своего переживания. Поначалу это сложно. Поэтому перво-наперво нужно постараться отключить его от чувственного восприятия. Если вы не позволяете ему полностью сосредоточиваться на чем-то внешнем, то чувственное восприятие по меньшей мере становится не столь проявленным. Но у нас есть также деятельность самого ума, и она почти всегда «окрашена» в цвета чувственного восприятия. Все в ней, как правило, сфокусировано на внешнем, поэтому от вас требуется не позволять себе идти на поводу у мыслей, увлекающих вас в прошлое: воспоминаний, мыслей о каких-то событиях, произошедших в прошлом. Также нельзя отпускать ум в будущее, позволять ему питать надежды и страхи, пребывать в предвкушении чего бы то ни было. Нужно стараться пребывать в настоящем, текущем переживании. И поскольку в обычном состоянии присущие нам умственные переживания так сильно зависят от чувственного восприятия или же мыслей о прошлом и будущем, то как только вы пробуете пребывать в настоящем, поначалу вы ощущаете практически полное отсутствие чего бы то ни было, «ничто». Однако по мере того, как вы пробуете пребывать в этом состоянии, субъективная составляющая переживаний ума, сама способность к переживанию постепенно становится все более проявленной. Сама способность к познанию, способность осознавать, иметь это субъективное переживание становится более проявленной и именно на ней вы сохраняете сосредоточение. Именно это и объясняется в тексте, где далее говорится:

«Сосредоточь все свое внимание на природе [ума] – ясности и способности к познанию – и смотри на нее прямо. Какие бы мысли не заронились, просто их распознай. Или же, подобно умелому воину с мечом в руках, при первом же появлении мыслей немедленно их отсекай».

Далее мы читаем с семнадцатой строфы, последние две строки:

«Или же, подобно умелому воину с мечом в руках, при первом же появлении мыслей немедленно их отсекай и, находясь в состоянии непосредственно за отсечением…»

За отсечением мыслей.

«…не теряй памятования, но будь расслаблен. Сказано: “Сосредоточь внимание и будь расслаблен – таков успокоенный ум”. Также в другом месте говорится: “Если расслабить ум, связанный в узлы, он освобождается – здесь нет сомнений”.

Согласно сказанному, расслабься, не допуская блуждания мыслей. Если появлении мыслей вглядеться в их природу, они исчезают и предстает их отсутствие. Подобным образом, если исследовать их, пока они пребывают, отчетливо увидишь их неомраченную пустоту и ясность. Это называется соединением пребывания и движения».

Или подвижности ума.

«Какие бы мысли не возникали, не останавливай их, но распознай их движение и прочно помести ум в их природу. Они как птица, запертая на корабле. Как сказано: “Подобно тому, как ворон, выпущенный с корабля, полетав вокруг, вынужден вернуться обратно”. Если практиковать так и далее, ничто не нарушит природы твоего равновесия – медитативного состояния, которое станет ясным и ярким. Поскольку мысли не имеют материального воплощения, они предстанут пустыми, как небесное пространство, в котором явственно видно все возникающее в нем. Ты увидишь истинную природу ума непосредственно и чрезвычайно отчетливо, но она не может быть схвачена и показана как объект. Что бы ни возникло, не цепляясь за это, оставайся в естественном покое.

Эти сущностные наставления дают ученику метод продвижения к состоянию будды. Так говорят в наши дни великие созерцатели снежных гор (то есть Тибета), единодушные во мнении».

В этих строфах Панчен-лама по сути приводит метод медитации, очень близкий к дзогченовской практике, именуемой «тремя способами освобождения ума»… Высвобождения, отпускания на свободу…

Вы приступаете к медитации и следите за своим умом и по мере того как появляются мысли и умопостроения, практикующий попросту отмечает для себя их появление и распознает их, а затем позволяет им проходить. Таким образом вы не подпитываете их, но лишь признаете факт их появления. Это можно сравнить с узнаванием знакомого вам человека. Когда вы с ним встречаетесь, вы его узнаете и идете дальше. Это первый способ работы с умопостроениями при их появлении – попросту признать факт их появления, возникновения, но не подпитывать их.

По мере того как вы ближе знакомитесь с практикой, вы применяете второй подход. Когда возникают умопостроения, хотя вы и наблюдаете их появление, вы попросту не обращаете на них внимания. Не получая подпитки, они растворяются сами по себе. Здесь приводится следующая метафора: если поймал змею и завязал ее в узел, то она сама развяжется. Подобным образом энергия наших мыслительных процессов такова, что если вы ее не подпитываете и не обращаете на мысли слишком пристального внимания, то они исчезают, растворяются. Это второй уровень.

Теперь третий. Все это осуществляется посредством пребывания в изначальном осознавании (ригпа), в светоносной природе ума – природе ясного света; посредством поддерживания этой его составляющей. По мере продвижения в своей практике вы дойдете до такой ступени, когда любые проявляющиеся мысли и эмоции попросту перестанут оказывать на вас свое влияние. Они попросту утратят на вас свое влияние, утратят ту силу, которая обычно сопутствует им в подобных обстоятельствах. Он не будут вам ни вредить, ни помогать.

В этой связи приводится аналогия с ограбленным домом, когда в вашем доме не остается ничего. Пустой, ограбленный дом. Уже нечего терять. И здесь вы подходите к такому порогу, за которым вас ждет непосредственное переживание, постижение природы ума. Однако не следует думать, что здесь вы переживаете высшую природу ума – пустоту ума. И здесь Панчен-лама Лобсанг Чогьен говорит:

«Хотя, возможно, это и так…»

Он имеет в виду, что другие могут называть это высшей природой ума.

«Хотя, возможно, это и так, я, Чокьи Гьялцен, утверждаю, что это изумительный метод успокоения ума для практикующего начального уровня и способ ознакомления с относительной природой ума».

То есть это еще не высшая природа, это еще не постижение пустоты ума, но относительная природа ума. Далее он пишет:

«Что касается метода ознакомления с высшей природой ума…»

Тем, что он называет высшей природой ума.

«…Я изложу его согласно устным наставлениям».

Далее по тексту. Мы читаем начиная с двух последних строк 27-й строфы.

«Что касается метода ознакомления с высшей природой ума, я изложу его согласно устным наставлениям моего коренного учителя Сангье Еше – воплощения изначальной мудрости всех будд, который, приняв облик монаха, облаченного в шафрановые одеяния, избавляет мой ум от темноты.
Пребывая в состоянии вышеописнного медитативного равновесия, с помощью тонкого сознания, подобно тому как маленькие рыбки мелькают в неподвижной чистой воде пруда, не замутняя ее, умело исследуй природу личности, предающейся медитации. Заступник Арья Нагарджуна учил:

(Цитата:)
Личность – не земля и не вода,
не огонь, пространство или сознание,
Не все они в совокупности.
Что же тогда личность, отдельная от них?
Поскольку личность есть собрание шести элементов,
Она не имеет истинного существования,
Таковы же и элементы: поскольку каждый из них представляет собой совокупность,
Они не имеют истинного существования.
(Конец цитаты.)

Когда будешь искать, и согласно сказанному, не найдешь даже мельчайшей частицы того, что можно назвать «медитативным равновесием», а также самого медитирующего, тогда неколебимо и однонаправлено поддерживай медитативное равновесие, подобное пространству.

Или же, однонаправлено пребывая в состоянии медитативного сосредоточения, [смотри], как проявляется не имеющее формы, но совершенно пустотное, беспрепятственное восприятие разнообразия. Этот непрекращающийся поток ясности и осознавания, не знающий перерывов, и есть ум.
Об умозрительных объектах, которые воспринимаются и схватываются умом как независимые, Заступник Шантидева писал:

Поток психики, подобный четкам,
И собрание элементов, подобное армии, ложны.

Итак, используя подобные цитаты и рассуждения, однонаправлено пребывай в постижении того, что ничто не существует так, как видится.

Словом, как сказал мой обладающий подлинным всеведением благой духовный наставник Сангье Еше: “Если полностью понять, что все возникающее [в сфере восприятия] есть результат схватывания посредством концептуального мышления, сама собой проявится высшая реальность”. Погрузи свое сознание в это проявившееся пространство и однонаправлено пребывай в медитативном равновесии. Эмахо!

Подобным же образом Падампа Сангье говорил: “Пребывая в состоянии пустотности, вращай копье осознавания. Подлинное воззрение не имеет преград, о жители Дингри!» Смысл [этой и других цитат] сводится к одному и тому же”».

В этом сочинении, установив относительную природу ума посредством медитационной практики, которая была объяснена выше, автор переходит к объяснению медитации о пустоте. Он начинает объяснение с изложения пустоты личности, за которым следует изложение пустоты явлений, где объектом сосредоточения служит ум. Это один из подходов. Однако также можно с самого начала сделать объектом медитации ум, а не личность. К примеру, те, кто знаком с практикой Херуки, выполняют на ежедневной основе практику, которая носит название «Йога трех видов чистоты» и в которой медитация о пустоте излагается на основе трех слогов ХЕ-РУ-КА. Слог ХЕ обозначает медитацию о пустоте ума, которая по сути служит основой для появления понятия «личность», или «я». Слог РУ обозначает медитацию о пустоте личности. Этот порядок может быть также использован и в практике махамудры, потому что если рассмотреть любое понятие о личности, или «я», то в конечном итоге оно появляется с опорой на поток физических и ментальных составляющих. Если сравнивать тело и ум, то именно ментальный поток, именно ум, составляющий личность, оказывается более прочной основой для проявления самоощущения. Если вы посмотрите на сам ум, то ум, сознание – это поток, и все, что есть поток, вы можете, по меньшей мере мысленно, разложить на составляющие, соответствующие тем или иным отрезкам времени. Когда вы думаете о прошлом, прошлого уже нет, оно перестало быть реальностью. Когда думаете о будущем – оно еще не наступило. Будущее нереально, его еще нет. Единственное, что реально, с точки зрения природы ума, это настоящее. Однако если станете искать ум настоящего момента, постепенно отставляя в сторону то, что принадлежит к прошлому, и то, что принадлежит к будущему, у вас не остается ничего. Что же такое настоящее? Вы доходите до минут, секунд, миллисекунд и так далее, но вам так и не удается отыскать ничего реального, истинно существующего ума настоящего момента. И если сам ум столь несубстанционален, если у него нет эдакой присущей ему прочности, то как можем мы базировать на нем понятие личности, или «я»? Как то, что зиждется на такой основе, может обладать сколько-нибудь субстанциональной реальностью? При таком подходе вы начинаете с медитации об уме и уже затем переходите к медитации о личности.

Подобные доводы мы находим и в труде Нагаржуны «Драгоценная гирлянда», где автор пишет: предположим, мы исследуем элементы, тонкие элементы, которые в совокупности составляют воспринимаемый нами материальный объект. Если в процессе окончательного анализа их природы они оказываются необнаружимы, как может тогда грубый материальный объект, являющийся производным этих элементарных частиц, быть реальным?

Подобным образом мы можем взять за основу свое понимание несубстанциональной природы ума и так прийти к пониманию пустоты личности.
Читаем со строфы 39:

«В заключении посвяти все благие заслуги, возникшие благодаря практике махамудры, а также обширное собрание добродетели трех времен достижению непревзойденного великого пробуждения.

В совершенстве освоив эту практику, впоследствии, какие бы явления не возникали в сфере восприятия шести сознаний, тщательно рассмотри образ их появления и очень отчетливо увидишь их истинный способ существования. Это и есть суть воззрения – распознавать все, что предстает перед умом.
Коротко говоря, не цепляйся за видимость разнообразных явлений, включая свой собственный ум, но настойчиво взращивай знание их подлинного бытия и твердо держись его.

Добившись такого понимания, сведи воедино свое видение природы всех явлений сансары и нирваны. Арьядева писал об этом: “Увидевший суть одного [явления], видит [суть] и всех прочих, поскольку пустота одного – это также пустотность их всех”.

Итак, в результате тщательного ознакомления в медитативном равновесии с истинной природой реальности, освобождаешься от таких концептуальных крайностей, как представление о существовании и несуществовании, сансаре и нирване. Однако, когда при выходе из этого состояния смотришь, перед умом вновь предстает мир явлений – возникающих взаимозависимо, действующих и существующих лишь как условные обозначения. Они проявляются естественно и при этом подобны сновидению, миражу, отражению луны в воде, магической иллюзии».

Автор касается здесь дискуссии, которая некогда развернулась между основными комментаторами трудов Нагарджуны – Бхававивеки, с одной стороны, и Чандракирти – с другой. Они обсуждали, насколько достоверно представляет объекты наше обыденное восприятие. И Бхававивека говорил, что по меньшей мере в том, что касается отражения самого объекта, в обыденном восприятии есть определенная достоверность. Чандракирти же утверждал, что обыденное восприятие буквально насквозь пронизано тенденцией к проецированию самобытия. Другими словами, у обыденного восприятия есть, так сказать, омраченная сторона, поскольку оно проецирует самобытие на все объекты.

Что же здесь объясняется? Если вы постигаете пустоту и делаете ее объектом своей медитации, то затем, когда вы выходите из медитации и общаетесь с миром вокруг вас… Например, когда я смотрю на вас глазами «наивного» восприятия, еще до постижения пустоты, я буду видеть всех вас реальными; для меня вы будете существовать независимо, сами по себе; каждый из вас будет чем-то отдельным, самоопределяющим. Если же я посмотрю на вас после постижения пустоты, то в моем восприятии будет присутствовать некий налет иллюзорности. Я буду отдавать себе отчет в том, что с одной стороны вы можете казаться весьма реальными, с другой – в результате постижения пустоты – я буду знать, что у этого восприятия есть, так сказать, «омраченная сторона».

В связи с этим в строфе 45 автор поясняет: «Явленное не затмевает пустоту, пустота не прерывает потока явлений».

Потому что пустота – это не ничто.

«В этот момент проявится превосходный путь прямого видения единства пустоты и взаимозависимого возникновения».
Автор объясняет здесь, что среди всех доводов, способных привести к постижению пустоты, наивысшим будет довод взаимозависимого возникновения, потому что довод взаимозависимого возникновения не только помогает избавиться от привычки проецировать абсолютное на объекты, он также показывает нам истинный способ их существования – они существуют исключительно в силу зависимости, зависимой природы. Поэтому пустота и зависимая природа понимаются здесь как несущие одинаковый смысл.

Далее он пишет:

«Эти объяснения дал я, выслушавший множество учений отшельник по имени Лобсанг Чокьи Гьялцен. Пусть силой этой добродетели (накопленной написанием этого труда) все живые существа быстро станут Победоносными, следуя этим путем, помимо которого нет иных врат к состоянию Покоя».
Если говорить о медитации о пустоте, то главным сочинением здесь, безусловно, будет, труд Нагарджуны «Коренные строфы о срединности» (Мудамадхьямака-карика) – учение обширное и содержащее большие подробности. А фундаментальной основой этого трактата, в свою очередь, будут сутры о совершенной мудрости (сутры Праджняпарамиты). Например, в Сутре сердца есть фрагмент, где объясняется, почему пять совокупностей (скандх) лишены самобытия и приводится медитация о пяти аспектах пустоты. Так там говорится: «Форма есть пустота, пустота есть форма. Пустота не отлична от формы, а форма не отлична от пустоты». Объясняются отношения между пустотой и формой.

Самое важное сочинение, безусловно, это «Коренные строфы о срединности» (Мудамадхьямака-карика) Нагарджуны, состоящее из 27 глав, а из них я бы назвал самой важной 24-ю главу. В этой главе есть две строфы. В одной из них, например, Нагарджуна пишет:

18. Все взаимозависимо возникающее
Именуется пустотой,
Зависит от обозначения,
Это и есть Срединный путь.
Далее Нагарджуна продолжает:

19. Нет ничего, что
Не возникало бы взаимозависимо,
Следовательно, нет ничего,
Что не было бы пустым.

Если вы будете на каждый день размышлять о смысле этих двух строф, а также приведенном мною фрагменте из Сутры сердца, если будете внимательно обдумывать их на ежедневной основе, то через какое-то время вы сумеете почувствовать вкус пустоты, ее привкус; увидите ее отблеск; почувствуете, что это может значить – постичь пустоту. Разумеется, я не стану делать вид, будто я полностью постиг пустоту, но могу заверить вас, в том, что если сделать ее предметом своих каждодневных размышлений, можно почувствовать, каким может быть ее постижение. Вы прикоснетесь к тому, что ощущаешь, когда видишь реальность подобной иллюзии. Например, знакомясь со стихами Седьмого Далай-ламы мы видим, как он вызывает в себе это ощущение, которое рождается, когда видишь мир подобным иллюзии. В своем руководстве к воззрению – «Песне о четырех видах памятования» он сравнивает восприятие с представлением. Ты смотришь на мир как на представление. Таким образом ежедневные размышления о пустоте действительно могут оказаться очень полезными.

Итак, мы завершили наши лекции по махамудре, где мы преимущественно говорили о пустоте. Поскольку мы ограничены во времени, сложно было дать более подробные объяснения. Мы не просто проходили с вами какую-то учебную дисциплину – полученные знания нужны для преобразования ума, наших эмоций. Уникальная составляющая буддийской практики состоит в том, что от нас требуется задействовать наши умственные способности на полную мощность и так преобразовать свои эмоции. Мы опираемся не на веру, но на аналитическую медитацию. На мой взгляд, это весьма и весьма полезно. Когда мы сможем добиться хотя бы какого-то постижения реальности, все те наши эмоции, которые искажают восприятие, постепенно будут становиться все слабее и слабее. В результате мы почувствуем больше внутреннего умиротворения. А это чрезвычайно полезно для развития альтруизма. Те из вас, кто по-настоящему настроен серьезно, пожалуйста, больше размышляйте об этом. Недостаточно один раз выслушать лекцию, нет! Думайте. Как с едой – мы же не говорим: «Вчера я плотно покушал, поэтому сегодня мне кушать не нужно». Никто вам такого не скажет. Каждый день, каждый день мы должны это обдумывать, анализировать, анализировать, медитировать. Это очень важно. Спасибо!

Этот университет сделал меня своим почетным профессором, теперь профессор свои обязанности выполнил.

Заключительные слова организаторов:
Ваше Святейшество и профессор!

Могу я ненадолго занять ваше внимание. Я хочу сказать несколько слов от лица всех собравшихся. Всех, кто оказался причастным к вашему визиту за последние несколько дней. Мы благодарим вас за то, что вы учили нас с такой щедростью, что поделились с нами мудростью, обретенной и оттачиваемой вами на протяжении многих жизней. Вы сделали шире наши сердца, помогли нам развить наши умы. Вы помогли нам с необыкновенной отчетливостью увидеть светоносную природу каждого мгновения, помогли нам открыться теплоте сострадания ко всем существам. Мы знаем, что у вас есть и другие программы после обеда, но большинство из нас сейчас прощается с вами. Нам очень трудно с вами расставаться. Мы будем ждать с надеждой и предвкушением вашего возвращения к нам как учителя и профессора в любое удобное для вас время. Огромное спасибо за ваше милосердное и великодушное присутствие среди нас.