Сострадание или жалость?

Его Святейшество Далай-лама утешает спасшихся во время землетрясения в Мирандоле, Италия. 24 июня 2012 г. Фото: Тензин Чойджор (Офис ЕСДЛ)

Разумеется, для практикующих буддистов сострадание является жизненно важным элементом духовного пути. В целом, чем больше в человеке сострадания и альтруизма, тем выше в нем готовность трудиться ради благополучия других существ. Даже если он преследует личные интересы ― чем сильнее в нем сострадание, тем больше будет в нем мужества и решимости. Все мировые религии сходятся в том, что сострадание играет важную роль. Они не только восхваляют сострадание, но и уделяют большое внимание его продвижению в человеческом обществе. В учениях всех крупнейших религий мы найдем разнообразные практические методы воспитания сострадания. Разумеется, религии различаются своей философией и метафизикой, и в силу многообразия воззрений прослеживаются и некоторые расхождения в том, как они определяют сострадание и как понимают масштабы этого понятия. Все великие традиции, однако, единодушны в том, что сострадание имеет ключевое значение, а связанные с ним практики ведут к развитию присущей нам от рождения способности к сопереживанию, сочувствию страданиям других.

Сердце, исполненное сострадания, по всей видимости наделяет человека мужеством и решимостью. Почему так происходит? На мой взгляд, потому что сострадание не дает нам уйти с головой в собственные конфликты и стрессы. Под влиянием сострадания мы склонны уделять больше внимания страданию и благополучию других существ, и нам легче, оттолкнувшись от собственного опыта, понять чужое страдание. В результате происходит некоторое смещение перспективы, и в некоторых случаях мы начинаем иначе воспринимать и те страдания, боль и проблемы, которые выпадают на нашу долю. То, что прежде было просто невыносимым, теперь представляется менее значимым ― даже ничтожным. Таким образом, у человека альтруистичного и сострадательного непременно возникает чувство, что его собственные проблемы и конфликты вполне можно выдержать. Неприятностям и трудностям гораздо сложнее нарушить покой его ума.

Настрой на сострадание, сопровождаемый искренней заботой о благополучии других живых существ, рождается вследствие логического размышления, вследствие систематически выстраиваемого мыслительного процесса. Одновременно с интенсивным состраданием в нас могут присутствовать и другие сильные эмоции, но, даже проявляясь, они едва ли способны нарушить покой ума. Это происходит потому, что теперь и эти эмоции опираются на логическое размышление ― в том, как они проявляются, огромную роль играет интеллект. В обыденной жизни мы склонны отвечать на те или иные ситуации и переживания бурными эмоциональными всплесками. Я называю такие реакции на банальные жизненные происшествия омрачающими, потому что они лишь вносят сумятицу в наши чувства и выводят из равновесия наш ум. Если же поток нашего сознания насыщен сострадательными помыслами и добросердечием, то тогда мы перестаем бурно реагировать на неблагоприятное стечение обстоятельств, которое обычно приводит к всплеску эмоций. В нас появляется стабильность, ощущение опоры на глубокие корни.

Люди нередко путают сострадание с жалостью и несколько свысока смотрят на человека, вызывающего сострадание. Я думаю, это неправильно. Подлинное сострадание должно рождаться из осознания того, что все существа, как и мы сами, желают счастья и не хотят страданий. Если мы осознаем это, то, становясь свидетелями страданий других существ, сумеем испытать искреннее сочувствие и сопричастность. Таково истинное сострадание, побуждающее нас брать на себя ответственность за других и проявлять искреннюю заботу об их благополучии. В его основе, таким образом, лежит признание того, что по сути своей все мы равны, и неподдельное уважение к присущему другим существам естественному стремлению к счастью и устранению страданий. Мы признаем их право на то, чтобы эти стремления стали реальностью.

Когда, при глубоком сосредоточении на страдании других существ и сопереживании им, в нас зарождается сострадание, оно может до какой-то степени поколебать покой нашего ума. И потому мы можем спросить: «А не взваливаем ли мы дополнительные страдания на свои плечи, развивая сострадание?» Я думаю, это существенный вопрос, и он требует серьезного осмысления.

Прежде всего, я вижу огромную разницу между теми страданиями и болью, которые мы естественным образом переживаем в колесе бытия, и теми, которые мы испытываем вследствие добровольного сопереживания страданиям других. В первом случае мы испытываем боль и страдания, не имея особой возможности как-то на это повлиять. У нас нет контроля над собственными переживаниями. Во втором случае мы действительно сталкиваемся с некоторым нарушением своего внутреннего равновесия, но в силу того что мы приняли эти страдания добровольно и с конкретной целью, то тот эффект, который они окажут на наш ум, будет совершенно иным. Не думаю, что страдания и боль полностью овладеют нашим умом. Они станут для нас не тяжким бременем, но источником радости и уверенности, зародившихся в самой глубине нашего сердца и свидетельствующих о внутренней силе.

Для того чтобы взрастить такое сильное чувство как сострадание, обладающее огромной духовной ценностью и благотворным воздействием, недостаточно одного созерцания страданий других. Важно сначала созерцать свои собственные страдания и взрастить ощущение того, что эти страдания непереносимы. Усиливая и углубляя это ощущение, вы разовьете в себе способность сочувствовать и чужому страданию. Обычно, когда мы видим существ, переживающих острую боль, в нас естественным образом вспыхивает сострадание. Однако, если мы видим человека, который, с нашей точки зрения довольно успешен в мирских делах ― богат, влиятелен и окружен многочисленными друзьями, то, вместо сострадания, мы можем почувствовать зависть. Это свидетельствует о том, что мы недостаточно глубоко постигли, что страдание заложено в самой природе человеческого бытия. Поэтому крайне важно сначала глубоко осознать, что природа нашего собственного бытия ― это страдание.

Мы должны считать болезненным и нежелательным не только очевидное страдание, но и страдание от перемен и, что важнее всего, всепронизывающее страдание от обусловленности. И здесь важно следовать по пути постепенно, шаг за шагом, а потому нужно совмещать аналитическую медитацию (випашьяну) с однонаправленным сосредоточением (шаматхой). Поскольку сострадание ― это свойство ума, а ум ― это бесконечный поток, то, совмещая випашьяну и шаматху на протяжении длительного времени, мы заложим прочную основу для своей духовной практики. Опираясь на силу привычки, мы сделаем эту прочную духовную основу неотъемлемой частью своего ума.

Перевод Юлии Жиронкиной

Видео по теме:

Публичное выступление в Денвере (Колорадо) 17 сентября 2006. Вопросы и ответы.
Продолжительность: 1 час 20 мин. (Синхронный перевод)