Далай-лама покинул Билакуппе и отправился в Бангалор

Бангалор, штат Карнатака, Индия, 4 января 2014 года – После десятидневных учений по ламриму и проведения множества индивидуальных и групповых встреч, прошедших спокойно и без препятствий, для Его Святейшества Далай-ламы пришло время покинуть Билакуппе. Он спустился в молитвенный зал монастыря Сера Чже, вознес молитвы и поклонился изображениям просветленных существ. Монахи, добровольно трудившиеся на учениях, на которые собралось более тридцати тысяч человек, выстроились и образовали живой коридор, ведущий к центру зала. Иерархи традиции гелуг и настоятели монастырей из Билакуппе и близлежащих мест также собрались здесь, чтобы проводить Его Святейшество. Линг Ринпоче, по просьбе которого проводились учения, ждал Его Святейшество у дверей машины.

Вдоль дороги, по которой проезжала автомобильная колонна Его Святейшества, выстроилось множество тибетцев из самых различных слоев общества, молодых и пожилых, мирян и монахов; многие держали в руках хадаки, цветы и палочки благовоний. Большинство сияло улыбками, а некоторые не могли сдержать слез. Настоятели монастырей некоторое время сопровождали Его Святейшество, а затем повернули назад.

Первой остановкой на пути кортежа Далай-ламы стало отдаленное тибетское поселение Чокур, приютившееся на окраине Билакуппе, в стороне от грунтовой дороги. Здесь живут более чем четыре тысячи человек. Его Святейшество встретили традиционным тибетским приветствием и проводили в небольшой зал, где он обратился к местным жителям. Он пошутил и посмеялся с малышами, выстроившимися в ряд у края сцены. Заметив мальчика, у которого недавно выпал передний зуб, Его Святейшество спросил, растет ли у него новый зуб вместо прежнего. В беседе с пожилыми тибетцами выяснилось, что несколько стариков почтенного возраста были монахами в Тибете. Его Святейшество рассказал, что когда он впервые побывал здесь, люди жили в палатках. С тех пор многое изменилось к лучшему. Его Святейшество заметил, что большие поселения разрослись в основном благодаря основанию монастырей, однако, по его мнению, дела в Чокуре тоже идут неплохо.

Затем он спросил: «Стало ли это место родным домом для вас?», на что все дружно ответили: «Да!». Тогда Его Святейшество сказал: «Хорошо. Так случилось, что мы потеряли родную страну и стали беженцами. Когда я покидал Норбулинку я не думал, что поселюсь в Индии, но вскоре после нашего побега началась бомбардировка дворца Потала и Норбулинки. Наш путь к реке Гьи-Чу преграждал китайский военный лагерь. Мы боялись, что нас услышат, и старались не издавать ни малейшего звука, хотя, конечно, невозможно было заглушить стук лошадиных копыт. Мы не зажигали фонарей и ехали в полной темноте. Затем мы пересекли реку и перевал на другом берегу и добрались до Лхоки, где нас ждали солдаты тибетского сопротивления (Чуши Гандрук), монахи и многие другие; все вместе мы двинулись в южном направлении. У нас не было уверенности, что индийское правительство позволит нам въехать в страну, и мы обсуждали, куда лучше направиться в случае отказа, в Бутан или Мон (один из национальных округов Бирмы). Мы выслали вперед несколько небольших групп, чтобы выяснить обстановку. Послы, отправленные в Мон, вернувшись, сообщили, что индийское правительство готово нас принять. В те дни мы шутили, что “ твердо знаем только одно: под ногами у нас земля, а над головой небо”».

«Когда мы впервые беженцами вступили на землю Индии, мы не знали, что нас ждет впереди. Мы все еще надеялись, что ситуация вскоре разрешится. Пандита Неру приехал для встречи со мной. Впервые мы с ним встретились в Китае в 1954 году во время его официального визита. Это было на торжественном обеде, который давал Чжоу Эньлай. Хозяин представлял Неру китайских официальных лиц. Когда он подошел ко мне и сказал: “А вот это Далай-лама”, Неру замер и ничего не сказал. Я внезапно понял, что он уже принял решение касательно Тибета, и мне стало любопытно, насколько сильно на его решение повлияли размышления о многовековых близких отношениях между Тибетом и Индией».

Его Святейшество объяснил, что в следующий раз он увидел Неру уже в Индии в 1956 году, когда приезжал в Индию по приглашению индийского правительства. Была некоторая неопределенность относительно этого визита, так как китайские официальные лица говорили, что приглашение, сделанное «Обществом Махабодхи», не заслуживает внимания Далай-ламы. Однако, когда с приглашением выступило правительство Индии, китайское руководство осталось довольно. В ходе того визита Его Святейшество рассказал о трудностях, с которыми столкнулся Тибет, и предположил, что возможно ему не стоит возвращаться, а следует остаться в Индии в качестве беженца. Неру не согласился, заметив, что таким образом проблемы не решить, и лучше будет вернуться домой и продолжить попытки наладить отношения с китайскими лидерами, опираясь на «Соглашение из 17 пунктов». Он даже привез экземпляр этого соглашения, чтобы подкрепить свои аргументы. Его Святейшество вернулся в Лхасу в 1957 году, но оправдались самые худшие ожидания, и в 1959 году он вынужден был бежать из Тибета.

«Тогда я последовал совету пандиты Неру, но после того, как мы стали беженцами, мне кажется, он чувствовал себя отчасти виноватым в том, что с нами приключилось. Мы много беседовали о необходимости просвещать юное поколение, и Неру предложил свою помощь в этом деле. Поскольку мы оказались в свободной стране, нам дали возможность основывать поселения подобные вот этому. В то же самое время мы обратились в ООН за поддержкой и получили огромную помощь от множества организаций. Люди, такие же как вы, первые жители этого поселения, работали не покладая рук ради нашего общего дела. Вы внесли бесценный вклад. Нам следует молиться за тех, кто умер, и окружать заботой наших стариков. Поскольку мы верим в прошлые и будущие жизни, молитесь, чтобы у вас была возможность служить нашему делу и в будущем».

«Те из вас, кто принадлежит юному поколению, должны знать, что многие ценят в тибетцах душевную теплоту и оптимизм. Вам следует заботливо оберегать наше доброе имя. Будьте добрыми, честными и доброжелательными».

«Неру говорил мне, что обращения в ООН бесполезны, а я отвечал, что мы не столько ждем помощи, сколько хотим напомнить о тибетском вопросе. На это он заметил, что лучший путь для достижения этой цели – давать хорошее образование юному поколению. Старшее поколение, те, кто бежали из Тибета, постепенно уходят из жизни, поэтому очень важно, чтобы молодежь усердно училась. Без современного образования вы будете не в состоянии двигаться вперед, но вам также необходимо не забывать родной язык и буддийские традиции. Вот почему мы попросили у Неру помощи для открытия отдельных школ для тибетцев».